П осле падения власти Башара Асада влияние и вовлеченность Турции в Сирии продолжает расти. 

Цели 

В 2011-2013гг. двумя ключевыми целями турецкой политики в Сирии, сформулированными под руководством президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, выступали:

• Добиться свержения власти Башара Асада. При поддержке арабских суннитских групп сформировать в Сирии новое правительство, которое максимально разделяет видение Анкары касательно региона. Тем самым усилить влияние Турции в посткризисной Сирии.
• Препятствовать интенсивной самоорганизации курдского населения в Сирии, а также на севере Ирака.

Эрдоган, который продвигает неоосманские и исламистские идеи, символически обобщил эти цели в своих парламентских выступлениях еще в 2012 году, отметив подчеркнув намерение «уже в кратчайшие сроки совершить намаз в мечети Омейядов в Дамаске».

Анкара предприняла явные и неявные, но весьма серьезные военные, политические, финансовые, дипломатические шаги для достижения этих целей, на долгие годы закрепившись в числе акторов, определяющих ход конфликта в Сирии. Однако помимо внешней политики эти шаги касались также внутриполитической повестки Турции. В частности, приток беженцев из Сирии вскоре после начала кризиса (число сирийских беженцев в Турции достигло 3,6–3,7 млн человек, а сейчас составляет 2,9 млн человек) на фоне растущих экономических проблем привел к обострению внутриполитической ситуации в Турции в контексте участия Анкары в войне.

Достижения

Отстранение Башара Асада, ставшее неожиданностью для всего мира и даже для сирийцев, в турецкой и международной прессе было представлено не просто успехом, зафиксированным организацией Хайят Тахрир аш-Шам (ХТШ, «Организация освобождения Леванта») и ее лидером Ахмадом Хусейном аш-Шараа (известен как Абу Мухаммад аль-Джулани), но также в качестве «победы Турции». Хотя это спорное и противоречивое утверждение, ведь затраченные ресурсы и время влияют на восприятие «победы» и ее однозначность, давайте перечислим основные успехи Анкары в Сирии:

• Смена власти. Первоначальная цель и требование Турции определенно не были реализованы. Асад оставался у власти до 2024 года, получая поддержку от России, Ирана и ливанской «Хезболлы». Анкара ждала около 14 лет, чтобы добиться цели — свержения Асада. Однако теперь Турция  имеет серьезное влияние на «Хайят Тахрир аш-Шам», с которой у Анкары были связи еще с тех пор, когда группировка управляла частью сирийской провинции Идлиб. Это влияние серьезно увеличивает роль Турции в Сирии и на Ближнем Востоке в целом. Об этом свидетельствуют торжественные визиты в Дамаск главы Турецкой национальной разведывательной организации (MİT) Ибрагима Калына и министра иностранных дел Хакана Фидана, молитва Калына в мечети Омейядов (считается четвертой по значимости мечетью в исламском мире после мечетей Аль-Харам, Ан-Набави и Аль-Акса), чаепитие Фидана с аш-Шараа на горе Касиюн и т. д. Эрдоган, которого уже начали называть на пропагандистском и общественном уровне «Завоевателем Дамаска» (Şam Fatihi) и «Завоевателем Сирии» (Suriye Fatihi), в ближайшем будущем также совершит торжественный визит в Дамаск (1,2,3). И вообще, после смещения Асада красной линией в речах Эрдогана о Сирии проходит мысль о том, что границы Турции или сфера ее влияния намного шире ее нынешней территории. Это еще раз доказывает, что Эрдоган рассматривает Сирию как естественную зону влияния, в которой следует возродить османский дух.
• Безопасность границ и курдский вопрос. Турция, расширяя на территории соседней страны спектр своих военных интервенций («Щит Евфрата» (2016), «Оливковая ветвь» (2018), «Источник мира» (2019)), существенно ограничила на севере Сирии возможности курдов из «Сирийских демократических сил» и «Отрядов народной самообороны», а также во многом пресекла возможное налаживание связей между курдами Сирии, Турции и Ирака. Разумеется, Анкара осуществляла это под особой оберткой – т.н. «борьба с терроризмом», «необходимость обеспечения безопасности границ» и пр. Тем не менее, курдские силы при поддержке США по-прежнему продолжают контролировать обширные территории на севере Сирии.

Новая ближневосточная динамика 

Р азвития в Сирии сформируют новую динамику процессов в регионе Ближнего Востока. Трансформации подвергнутся отношения Турции с Ираном и Россией, с которыми имелся формат общения – Астанинский формат. Изменятся также отношения Турции и ЕС, поскольку, по всей видимости, Брюссель начинает рассматривать Анкару как более приемлемого партнера во взаимосвязях с Сирией. Могут улучшиться и связи Турции с арабскими странами, чему могут способствовать более или менее урегулированные за последние годы отношения, например, с Саудовской Аравией и Объединенными Арабскими Эмиратами, в результате чего стороны, конкурируя, могли бы при этом совместно работать над проектами по восстановлению Сирии. Анкара будет одновременно работать со всеми сторонами, чтобы обеспечить возвращение сирийских беженцев на родину, а это станет возможным лишь после некоторого улучшения условий и установления стабильности в этой стране.

Вполне возможно дальнейшее обострение напряженности в израильско-турецких отношениях, поскольку, хотя Израиль и заинтересован в ликвидации шиитской оси в регионе, однако не в его интересах формирование мощной суннитской оси, особенно под руководством Эрдогана. Эксперт израильского аналитического центра Alma Яаков Лапин в недавно опубликованной статье отмечает: «Растущее в регионе влияние Турции во главе с Эрдоганом, человеком, который называет себя «защитником ислама» и желает «освободить Аль-Аксу», не сулит Израилю ничего хорошего. Президент Турции уже заявил, что Иерусалим должен быть в центре внимания мусульман, и он не колеблясь навешивает на Израиль жесткие и антисемитские ярлыки».

В то же время многие вопросы в регионе будут определяться позицией администрации новоизбранного президента США Дональда Трампа, которая еще может изменить свои карты, а также новой стратегией России и Ирана в вопросе Сирии.

Перекраиваемая политическая повестка 

П о сути, очевидно, что с отстранением Асада в Сирии ничего не закончилось, и начинается новый этап. Дальнейшие развития в Сирии будут определяться целым рядом вопросов: будут ли нынешнее правительство и новая конституция инклюзивными и максимально светскими или нет, удастся ли сохранить единство Сирии и сформировать унитарное государство или нет, какую позицию займут в будущем нацменшинства Сирии – алавиты, друзы, христиане и т.д.? Таким образом, можно сказать, что политика Турции в Сирии окончательно не сформирована и только вступает в новую фазу.

После Асада Турция приложит в Сирии все усилия, чтобы:

• обеспечить единство и целостность, не желая при этом укреплять здесь позиции Израиля и других сил.
• усилить давление на курдские силы на севере, как непосредственно, так и через новое сирийское правительство, в также исключить любую возможность создания курдской автономии.
• обеспечить возвращение сирийских беженцев на родину.

Несмотря на все это, Турция, используя исторические, культурные и политические связи, будет стремиться сохранить центральную роль в постасадовской Сирии, возглавляя местные и международные усилия по восстановлению страны и установлению стабильности, в то же самое время, безусловно, продвигая собственные государственные интересы и национальную повестку.

Таким образом, политика Турции в отношении Сирии, хотя и достигла видимых успехов за прошедшие годы, еще не является завершенной и однозначной. В ближайшем будущем Анкара активно продолжит усилия и действия по достижению своих политических целей, что станет новым этапом турецкой политики в Сирии.