Ведущий научный сотрудник Центра евроатлантической безопасности Института международных исследований МГИМО МИД России Сергей Маркедонов в эксклюзивном интервью армянскому аналитическому центру «Орбели» рассказал о позиции России относительно возможной военной операции Турции на севере  Сирии и оценил вероятность реализации проекта регионального сотрудничества в формате "3+3". Также Сергей Маркедонов коснулся других важных вопросов армяно-азербайджанских отношений.

— Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган объявил о том, что Турция начнет новую военную операцию, чтобы завершить создание зоны безопасности вдоль турецкой границы на севере Сирии. По словам турецкой стороны, еще 2019-ом году Анкара по этому вопросу договорилась с Вашингтоном и Москвой. Какая позиция у России по этому вопросу?

— Конечно, Москва не в восторге от этого. В последнее время турецкие газеты много писали o том, что Москва и Анкара разошлись относительно данного вопроса. Необходимо отметить, что были очень осторожные оценки представителя России о том, что данная возможная операция не будет способствовать стабильности и безопасности Сирийской Арабской Республики. А уже накануне стало ясно, что данный вопрос будет обсуждаться в очередном раунде переговоров по Сирии в астанинском формате.

Москва хочет, чтобы данный вопрос обсуждался только между Турцией и Россией, без Запада, который мог выступить здесь в качестве какого-то посредника и «честного брокера», преследуя, в первую очередь, свои цели. У России равные отношения с Ираном, Сирией, Турцией, Израилем, Катаром, Саудовской Аравией, чего не было во время СССР. Москва этим дорожит и пытается продвигать роль активного игрока. У Москвы и Анкары тоже возникали кризисы, как это было в 2015 году.  Но, в то же время, две страны находили пути деэскалации. По сути, накоплен определенный опыт по сглаживанию острых проблем.

— В 2021г. в Москве состоялась первая и пока последняя встреча стран-участниц платформы регионального сотрудничества «3+3», но без Грузии. С момента первой встречи прошло полгода, несмотря на официальные заявления, вопрос как бы отодвинут на второй план. В какую платформу взаимодействия может превратиться данный формат. Какие вопросы могут обсуждаться здесь.

— Формат «3+3» давно обсуждается. Многие забыли, что пионером продвижения данного формата был Иран, который в конце 90-х предлагал формат, где страны кавказского региона и 3 евразийских страны-гиганта будут принимать ключевое участие в определении судьбы региона. Но большая проблема в том, что у этих трех стран очень разные интересы. Трудно представить общие взгляды Азербайджана и Армении. Даже сейчас, при подготовке мирного договора, демаркации, делимитации есть много разногласий и противоречий. Грузия не хотела, чтобы Евразийский формат доминировал на Кавказе. Как все это сглаживать? Большой вопрос. Мне кажется, что данный формат получил бы дополнительные импульсы, в случае какой-то стабилизации вокруг Украины. Ждать оживления формата 3+3 сейчас вряд ли возможно.

— Процесс нормализации отношений между Арменией и Азербайджаном несмотря на наличие российско-брюссельских форматов, продвигается медленно. Как бы Вы оценили возможное влияние данных форматов на сближение позиций двух стран?

— Несмотря на все усилия, форматы имеют ограниченные возможности для влияния на Баку и Ереван. Стороны должны найти некий компромисс. Если до 2020-го года Армения говорила с позиции превосходства, то сейчас все наоборот: две страны поменялись местами. Форматы здесь не очень важны. Они лишь могут помочь найти прагматичные развязки, но имплементировать все будут только Баку и Ереван.

 — Вопрос разблокировки коммуникаций на Южном Кавказе может значительно улучшить общую атмосферу. Между тем, разница в подходах к разблокировке очевидна: с одной стороны Турция, Азербайджан, а с другой стороны, Армения и заинтересованные международные игроки. «Коридорные подходы» Анкары и Баку не только затягивают реализацию процесса, но и создают негативные настроения в Армении и других странах региона. Учитывая, что у России есть определенные обязательства в этом процессе, как Вы считаете, какая модель лучше всего подходит для разблокировки коммуникаций?

— Вопрос разблокировки коммуникаций невозможно вытащить из всего меню, которое существует.  Мне кажется, что без какого-то комплексного подхода вряд ли получится решить данную проблему. Да, Москва активно выступает за решение данной проблемы. Россия после 2020 года попыталась сместить акценты из статусных вопросов по безопасности в плоскость экономики. Именно экономика должна сделать свое дело, которое основано на прагматизме.

Интервью провел Эдуард Мелкумян