Изучая на конкретных примерах лучшие стратегии, мы получаем возможность составить ясное представление о целях разработчиков и методах их достижения. Характерной чертой большинства из них являются желания, направленные на организационные перемены, обращая особое внимание на важность решительных действий, с привлечением заинтересованных в изменениях, групп или лиц.

О целях разработчиков и способах их достижения

Правительства преследуют различные стратегические цели, направленные на достижения национального успеха, типа, подъем ВВП, рост благосостояния людей, искоренения экологических бедствий, такие как промышленные выбросы, и социального неблагополучия, как общественное отчуждение или обоюдная ненависть. Довольно нередко эти отрицательные проявления спутываются в тугие петли непримиримых противоречий, включающих интересы, привязанности, образы мышления и стили поведения.

Демократические правительства сильно ценят возрастание таких нематериальных ценностей, как доверие, знания, устойчивые институты. Что касается последнего, подобные институты обеспечивают экономический рост и благосостояние общества, которые, в свою очередь, упрочивают устойчивость институтов. В этом и суть значительной части современных, передовых стратегий, нацеленных на создание действующих спиралей развития через инвестиции и программы, разработки справедливых законов и институтов.

В сущности, основываясь на элементарном восприятии природы вещей (например, право на всеобщее медицинское обслуживание, создание ключевых инфраструктурных отраслей или платные автомобильные дороги), стратегии могут быть очень простыми. Но это не исключает возможность выявления в них интересных творческих находок, которые могут представлять собой неожиданные комбинации, что позволяет, на первый взгляд, не поддающиеся решению проблемы представить в таком сочетании, где они внезапно становятся легко преодолимыми.

Традиционная концепция разработки стратегий выражается в виде линейного процесса, предусматривающее представление рассматриваемых в них вопросов в упрощенном (но не обязательно, простом) виде. Общий вывод из стратегической практики позволяет прийти к следующему выводу - следствием излишнего усложнения получаются наихудшие решения.

Лучшие стратегии в большей степени основываются на применении, в процессе разработки, так называемой «стратегической интуиции», позволяющей схватывать сущность вопроса и выбирать работоспособные решения, которые имеют шансы быть поддержаны, но никоим образом не заменены, логическим анализом.

Как мы уже замечали, стратегия государственной организации отнюдь не ориентирована на установление их конкурентного превосходства. Собственно, она может использовать значимые стратегические инструменты, как например, налоги, в качестве аппарата регулирования для достижения поставленных целей. В процессе управления, организации, действуя в сложной и изменчивой среде, оперируют исходя из большого числа целей, для удовлетворения потребности представителей самых разных общественных прослоек. Государственные организации пробуют не просто приспособиться к внешней среде, но поменять ее.

Время от времени звучит вопрос: считаются ли стратегические подходы универсально применимыми во всех областях? Скорее всего ответ отрицателен, несмотря на то, что некоторые могут иметь универсальный характер. Более конкретно, хорошо продуманные стратегии во многом зависимы от контекста, в котором они будут реализованы. Например, элементы стратегии по созданию новых рабочих мест, будут сильно отличаться от положений долгосрочного плана по сокращению промышленных выбросов. В некоторых общественных сферах основное значение придается проблемам надежности, для обеспечения которой применяются методы интеграции и координации (например, на транспорте), а улучшения в других сферах возможны в условиях децентрализации, расширения прав и т.д.

Разработка стратегии

У ниверсальной формулы формирования государственных стратегий (или стратегий государственных организаций) не имеется.

Критериями эффективности стратегии считаются значимое общественное участие и понимание личной заинтересованности. Но руководство движением к цели надлежит реализовывать с самого управленческого верха. Обычно, руководители не могут справляться с этим самостоятельно, им в обязательном порядке понадобится поддержка со стороны стратегических команд по проведению кропотливой аналитической и проектной работы.

Для этого должны быть сформированы специализированные стратегические команды (подразделения, оперативные группы, комиссии), которые могут быть созданы в среде государственного аппарата или политических партий. Бесспорно, что каждое серьезное правительство или же государственное ведомство нуждается в структурах и механизмах для решения подобных вопросов. Иначе, вступающие в конкуренцию с правительством силы, захотят принести будущее в жертву настоящему.

Стратегия может быть публичным, как плод коллективного разума общества, равно как и непубличным, осуществляемой под строгим контролем. Объединяет эффективные и успешные правительства их способность формировать пространства для размышления, изучения и критики. Издержки стратегии не всегда могут быть высокими, но выгоды — имеют все шансы.

Понадобится еще контроль выполнения запланированных шагов.

Выделим для этих команд те навыки, которые позволяют им достичь лучших результатов. В первую очередь, это их способность выявить перспективные возможности, а также своевременно обнаружить угрозы, определить ошибочность выбранного курса. Проявление творческого подхода к работе позволяет им предлагать полезные процедуры, как для устранения не вполне продуманных идей, так и при устранении последствий политических действий, итоги которых оказались хуже причин, их породивших. Но подобная реализация возможностей групп предполагает, чтобы их специалисты/стратеги не были погружены в мир сухих схем, оторваны от реалий повседневной жизни и текущих событий. В высшей степени принципиально, чтобы они были реально (без всякого формализма) интегрированы в каждодневную деятельность правительства, профессионально владели не только аналитикой, но и чувствовали истинные общественные проблемы так, чтобы могли заблаговременно оценить подлинную действенность предлагаемых решений, а как практики, видеть общую картину. По сути, они должны взять на себя роль “связиста” для той части социальных слоев, которые проявляют интерес к положению в обществе и государстве. И наконец, нужно, чтобы в формировании и в исполнении долгосрочных планов приняли участие, по крайней мере, стратеги из различны (желательно всех) министерств (сотрудники стратегического отдела), иначе планы обречены на провал.

Как должна выглядеть государственная стратегия?

В сеохватывающего ответа на подобный вопрос не имеется: подходов реализации стратегического поведения много, по меньшей мере, столько, сколько и тактического. Каждая стратегия подразумевает выбор приоритетов, что требует скрупулезное определения того, что значимее всего, а также сосредоточение усилий на достижимых целях. С сожалением следует признать, что многие правительства бездарно распыляют свои возможности, в желании угодить любому.

Концентрируя усилия на достижения желаемых результатов, правительству следует уделить особое внимание:

• Целям — отчего те или другие шаги считаются первоочередными, какие из них наиболее важные.
• Внешним условиям — где (речь о общественной среде и ее институтах) следует ожидать достижения установленных целей, при каких обстоятельств это случиться, и требуемые ресурсы.

От величины соотношения обозначенных двух положений зависит выбор правительством и его органами:

• Направлений — чего они желают добиться, каковы достижимые цели и результаты, а также выбранные приоритеты и их очередность исполнения.

Это, в свою очередь, предопределяет:

• Действия — как правительства и ведомства намереваются достичь выбранных целей. В итоге, должна быть создана общественная стоимость.

Но стратегия серьезно зависит от:

• Обучения — систем выработки представлений, одновременно, о том, какие действия оказались эффективными или же провалились, и также позволяющих осмыслить потребность пересмотра целей, результатов анализа и избранных направлений.

Предложенная модель значимо отлична от традиционной концепции линейного прогресса, разрабатывающая стратегию с принятием политических обязательств к ее реализации. Она подразумевает циклический, экспериментальный и адаптивный взгляд на действительную работу правительств, когда положительная обратная связь форсирует процессы изменений.

Но основой деятельности исполнительных органов остаются способность познания истинных причин явлений. К примеру, отчего одни системы среднего образования работают лучше, чем иные, или же отчего имеются экономики, в которых рост выше, чем у других.

В наше время стремительных перемен, когда познания непрерывно эволюционируют, правительства должны уметь быстро воспринимать, перерабатывать и глубоко осмысливать информацию об окружающем мире (догмы спокойного прошлого утрачивают силу в бурном настоящем). Следует учиться и смело идти на эксперименты, даже в случае возможного провала. Большинство чиновничьего аппарата инстинктивно, в ответ на фиаско еще больше ужесточает контроль за соблюдением принятых ими нормативов. [2]

Но улучшений, тем более долгосрочных возможно достичь только с поддержкой инноваций, через поиск новых знаний и их адаптации к деятельности в исполнительной власти. Известный политолог Аарон Вилдавски писал “ошибка должна стать движущей силой изменений”.

Хорошие государственные стратеги способны учиться, извлекать пользу из своих промахов. И чем неожиданнее реакция окружающего мира на их действия, тем глубже извлекаемые ими уроки. Учиться воспринимать непредсказуемые всплески общественных тревог и надежд, прокладывая дорогу сквозь «минные поля» нарастающих тревог, преодолевая непредвиденные события. Подобная способность разумных действий есть положительная черта истинных демократий, в самом широком смысле этого слова. Но эффективность действия и способность обучения возрастает, если будут использоваться способности представителей самых широких частей общества, даже невзирая на традиции келейности в принятии решений.

Пример такой страны Норвегия, единственная из нефтедобывающих стран, которая удачно использовала получаемые очень высокие доходы, направляя их, исходя из стратегических целей, на обеспечения будущих потребностей, при этом не допустив коррупции или обогащения бюрократической верхушки и олигархии. Причина успеха в том, что расходования дополнительных средств от продажи нефти были направлены в сферы, которые получили общественное одобрение, по результатам широкой и длительной дискуссии.

Для успешных государств общественное мнение имеет большое значение. Современные государственные стратегии обязаны принимать во внимание динамику общественного мнения, выбирать методы противодействия противникам и привлекать союзников, особенно в тех случаях, когда правительство желает воздействовать на поведение общества.

И самая важная, основная идея. В основном, примеры наилучших стратегий базируются на простых решениях, определяющих только общую раму, поддерживая оперативную обратную связь с общественными кругами и государственной бюрократией через быстрые коммуникации. Вероятность провала излишне сложных стратегий, разработчики которых ставили целью учесть максимально возможные варианты развития событий, значительно выше.

Причинность 

С тратегам приходится иметь дело с задачами, глубинные и явные (поверхностные) посылы коих тесно переплетены. Концептуальные положения, выраженные в стратегических документах, во многом основываются на причинно-следственных связях в области государственной политики. Есть сферы, где они являются далеко не очевидными, но есть такие, где действия государственных институтов базируются на довольно достоверных знаниях таких связей.

Многое, в природе и аспектах стратегии, за последние десятилетия коренным образом поменялось. Ключевым элементом/фактором считается усиление глобализации и регионализации, что предполагает установление гораздо более тесных связей (в культурном, экологическом, техническом и финансовом плане) в мире и в регионах. В свою очередь, такие связи усилили воздействие следующего, второго фактора - повышенной нестабильности. Причина последнего, рост фрагментации (рыхлая «структура»), например, в геополитике, где никто не «отвечает» за свои шаги.

Во-вторых, из-за высокой доступности информации, (в основном, через Интернет), даже некрупные события имеют возможность вызвать весомую реакцию, этим самым усложняя прогноз. Поэтому, развертывающиеся вокруг таких событий действия (игры - что позволяет строить модели) протекают с высокой скоростью, для которых характерна нелинейная нестабильность, непредсказуемость и двусмысленность. Таким образом, аббревиатура VUCA (изменчивый, неопределенный, сложный, неоднозначный), становится основной концепцией в дискурсе государственного сектора.

Хотелось обратить внимание еще на одно обстоятельство. Рассматривая положения в стратегических документах с их причинно-следственными связями, не следует путать причины с симптомами, и наоборот.

Эффективность и стратегия

Р ейтинг эффективности правительств различных стран, подготавливаемый Всемирным банком тем и показателен, что еще раз позволяет убедиться в приводимых нами выводах - находящиеся в верхней его части таблицы государства выделяются не только высокими результатами деятельности правительств, но и грамотным, ответственным подходом к стратегиям.

Наверно, одним из явно вызывающих интерес примеров — возглавляющая рейтинг Дания. Одной из характерных черт этой страны, что выделяет её, это высокая доля государственного сектора в ВВП (36.1%, 2017г.), т.е. датское общество не только многого желает от своего правительства, но и отдает ему немало. Это позволило ей долго находится в верхней части международных рейтингов по уровню ВВП на душу населения и занятости, а также высокими социальными и экологическими показателями. Последовательная действенная стратегия правительства страны позволила Дании одолеть непростые последствия экономических неурядиц 1980-х гг., сохраняя довольно высокий уровень социального обеспечения граждан.

В «Руководстве для премьер-министров» этой страны есть такие строки [1]: «Основная цель состояла в том, чтобы превратить Данию в одну из самых конкурентоспособных в мире экономик. Она была достигнута посредством жесткого контроля над экономикой и координации политики вплоть до мельчайших деталей в сфере занятости, на рынке труда и в образовании».

Фундаментальную роль в достижении таких показателей и применении указанных методов управления сыграло согласие достигнутое между политическими партиями, обеспечивающее широкий консенсус в обществе, и означавшее возможность реализации, непрерывно на протяжении более чем 20 лет, выработанной стратегии. В 2018 году правительство Дании обнародовало, как оно назвало, новую стратегию экономической дипломатии, нацеленный на рост экспорта и привлечение в страну иностранных инвестиций.

Не меньшие усилия в стратегической сфере прикладывали и другие, занимающие высокие позиции в рейтинге, страны. В Швейцарии государственные служащие высокого ранга в обязательном порядке изучали стратегические методы для применения их в своей работе. О Норвегии мы выше уже говорили, которая продемонстрировала один из наиболее разумных стратегических подходов к применению доходов, полученных от экспорта нефтяных ресурсов, а также проявила достаточное мужество по охране окружающей среды. Пример Нидерландов показателен в способности придании процессам принятия решений направленности на будущее. Крупных успехов (исключая период мирового финансово кризиса 2008 года) достигла Исландия, позиционирующая себя как страну, в которую приходит будущее.

Другие впечатляющие примеры стратегий, направленных на достижение высоких общественных целей приведены ниже [1 – они хорошо известны, и рассматриваются в различных монографиях по государственному стратегическому менеджменту; со временем этот список растет. Мы также решили воспользоваться им, что позволит нашему читателю оценить все ценность описываемого метода]:

• сингапурская стратегия превращения страны в ведущую экономическую силу. Она осуществляется с 1960-х гг. и до настоящего времени с учетом ограничений, присущих квазидемократическому городу-государству;
• египетская стратегия сокращения детской смертности;
• кубинская стратегия развития государственной системы здравоохранения, что позволило значительно снизить показатели смертности населения (сегодня они ниже, чем в гораздо более богатых, нежели Куба, странах);
• немецкая стратегия восстановления Восточной Германии, которая, несмотря на ряд проблем, рассматривается сегодня в качестве одного из наиболее успешных примеров национального воссоединения в истории;
• стратегия Франции по оказанию влияния на ЕС, демонстрировавшую удивительно высокую эффективность на протяжении длительного времени (построение европейской системы управления по французскому образцу);
• американская стратегия сдерживания СССР, которая привела к успеху, а именно, когда холодная война закончилась распадом Советского Союза;
• американская стратегия превращения доллара в основную валюту глобальной экономики;
• ливанская стратегия восстановления разрушенной в ходе гражданской войны экономики, успешную, несмотря на постоянное вмешательство в жизнь страны двух гораздо более сильных соседей — Израиля и Сирии;
• китайская стратегия долгосрочного экономического роста, небывалого в мировой истории по свой продолжительности, или политику рождаемости (семья имеет право на одного ребенка), позволившую добиться сокращения роста численности населения на 400 млн человек (от которого впоследствии отказались);
• новозеландская стратегия справедливого обращения с коренным населением страны — племенами маори;
• угандийская стратегия ограничения распространения ВИЧ/СПИДа;
• реализуемая в разных странах политика повышения рождаемости, включая французскую практику предоставления детских пособий семьям, в которых родился второй ребенок (с 2005 г. семьи с тремя детьми получают дополнительную материальную поддержку), и еще более амбициозные планы Сингапура по стимулированию рождаемости в семьях выпускников вузов (включая поддерживаемые государством службы знакомств);
• исландская стратегия реформирования рынка труда, включая предоставление работы школьникам и членам больших семей,
• “Корейский новый курс” экономической стратегии развития представил (текущим летом) президент Республики Кореи Мун Чжэ Ин. В общей сложности на новую стратегию развития, которая должна придать экономике страны новый импульс, до 2025 года будет потрачено около 133 млрд долларов.

Имеется множество иных конкретных примеров, однако и этот довольно таки краткий список позволяет сделать вывод о широкой сфере применения государственных стратегий “высокого” уровня.

Как показывает мировая практика решения такого “высокого” уровня государственных задач под силу лишь немногим странам, имею ввиду, если они реализуют одновременно две или три из них. В иных случаях цели более скромные, направленные на решение стратегических задач по определенному направлению в конкретной сфере, например:

• создание в Австралии научной базы в рамках экономической стратегии, направленной на переориентацию страны с природных ископаемых, как основного сравнительного преимущества, на человеческий капитал;
• повышение уровня занятости в Дании;
• регулирование городской миграции в Китае (приморские районы) или борьба с коррупцией;
• развитие меритократического принципа формирования государственной службы в Мексике;
• стратегия строительства системы скоростных железных дорог во Франции;
• американская программа заботы о детях, направленных на сокращение подростковой преступности.

Неудачные стратегии 

В се рассмотренные повыше стратегии, в целом, оказались успешными. Но кроме них, были еще такие, ставшие в последние годы известными, что закончились крайне неудачно. Приведу только два примера.  

Когда правитель Страны восходящего солнца (Япония) в воззвании к народу в связи с завершением Второй мировой войны сказал, что «ситуация на фронтах сложилась не совсем в пользу Японии», стало понятно, случилась катастрофа. Но время, после поражения в войне стала для Японии началом периода беспрецедентного благоденствования и свободы. Возглавлявшееся императором правительство не стыдилось, не боялось учиться, а его деятельность была всецело перестроена.

Еще один недавний пример громкого провала — осуществлявшаяся в 1990-х гг. в России программа либеральных реформ.

К сожалению, “мы учимся на своих ошибках”, и поэтому провалы оказываются весьма поучительными для тех, кто “учится на чужих ошибках”. Они вновь и вновь напоминают нам об особых чертах правильной стратегии. Причинами неудач исполнительной власти, а в некоторых случаях, катастроф, были явно грубые ошибки, с наложением на них их некритическим восприятием. Скептицизм в таких случаях, становится оправданной. Прояви такой взгляд на предложенную стратегию, можно было бы заметить, что она “в силу ошибочных предположений, базируется на недостоверных данных”. Плюс к этому, “планирующие действия на случай вероятного альтернативного развития событий были полностью неадекватными”. И наконец, возникавшие трудности усугублялись неспособностью оперативно учиться на допущенных промахах.

На самом деле, подобные, посредственные стратегии хороший объект для критиков, особенно, если они находят, что любые долгосрочные проекты в лучшем случае бессмысленны, а в худшем — рискованны. Наиболее часто в таких случаях приводят аргумент, что внешняя среда настолько изменчива, в ней столько неясного и непознанного, что о планировании рассуждать просто неправильно.

В качестве примера приводится следующая статистика [1]

90% стратегических планов в сфере бизнеса никогда не воплощаются в жизнь, а 70% проектов изначально обречены на неудачу.

Другие критики, являются приверженцами кардинально иной стратегической модели, где превалирует идея обособленности и формализации. На наш взгляд, отделение теории, мысли от процессов, действий - пример ошибочной позиции.

“Пустые” проекты, антистратегии

Именно излишняя самоуверенность руководителей исполнительной власти, уверовавших в свою способность готовить стратегические системы, в реальности являющиеся довольно-таки сложными для полного понимания одним стратегом, составляют одну крайность, результатом которого являются плохие стратегии. Другой крайностью являются “пустые” проекты (прожекты) задающие иллюзию логичности в том числе и там, где ее нет.

Мнимые (ложные) цели, приправленные возвышенной риторикой, и первые надуманные успехи в конечном результате оказались пылью.

XX в. изобиловал грандиозными и неэффективными планами и стратегиями, которыми грешили и советская экономика, и американская армия, и бизнес в лице корпораций Ford и IВМ, и Никита Хрущев с его грандиозными планами превращения целинных земель в цветущий колхозный край. [1]

Приводимые нами примеры и соответствующие доводы (речь о неудачных, пустых стратегий) не направлены, как таковой, против стратегии. Наша цель, еще раз обосновать мысль в пользу более качественных стратегий, являющиеся по содержанию простыми и разумными, реально связанных с породившими их системами и внешней средой, и которые предназначены для воплощения в реальную общественную жизнь.

Когда решения плохо согласуются с реальной ситуацией (инкрементализм)

Традиционно (до 70-х годов XX века), наука о государственном управлении с большим подозрением относилась к идее долгосрочных планов, несмотря на реальные успехи. Вопрос заключается в том, как утверждают сторонники такого видения на процесс управления, что в своей каждодневной деятельности, правительство сталкиваясь с общественными интересами, в рамках сопротивления и компромиссов, идет на небольшие последовательные изменения, для чего ориентировочно оценивает другие, альтернативные варианты, ограничиваясь ориентировочным разграничением цели и ресурсов.

Соответственно, суть метода инкрементализма [3] состоит в том, что «руководитель формулирует решение проблемы лишь в общих чертах, определяя конечную цель усилий и некоторые промежуточные этапы ее достижения, оставляя открытой возможность широкого маневра в выборе методов, инструментов, локальных путей и подходов в достижении цели, предполагая также коррекцию направлений приложения усилий и оставляя за собой возможность достаточно глубокой корректировки траектории пути к этой цели».

В спокойные периоды времени, возможно, такой подход и приемлем. Пример Италии, когда большую часть послевоенного периода, несмотря на очень слабые, постоянно сменявшие друг друга правительства, страна управлялась достаточно эффективно. Но в периоды хаотизации общественных процессов, правительства, с инкрементальной логикой действий, будут проигрывать государствам, действующим быстро и решительно.

Но, при всем том, мы также констатируем, не стоит слишком выделять различия между инкрементализмом и стратегией. В реальной жизни, все гораздо сложнее. Настоящие стратегии обязаны приспосабливаться и изменяться, которое, собственно, осуществляется путем небольших шагов. Жесткое ограничение вариантов действий в рамках стратегии вряд ли разумно, что может быть рациональной реакцией на неопределенность. И не исключено, что такой подход станет стратегией. Даже если правительство разрабатывает полностью продуманную повестку реформ, как это было в Новой Зеландии и, в меньшей степени, в Испании и Великобритании в 1980-е гг., политика должна постоянно изменяться в зависимости от господствующих стилей управления, текущих успехов и неудач и происходящих событий. Возможен и такой случай, когда правительства, действующие как ярые инкременталисты, отвечают на сложности, действуют как классические стратеги (поглощение Западной Германией бывшей ГДР было одним из самых смелых шагов в новейшей истории). [1]

Прогнозируемые просчеты

О шибки правительства полностью предсказуемы, поскольку они не всегда желают избавиться от присущей им внутренней предвзятости. Перечислим некоторые из них:

• Отсутствие способности восприятия (эмпатии) противоположной стороны.
• Власти крайне неохотно идут на приостановку программ, осуществление которых стоило бы крупных инвестиций, тем более, если оно продумывалось в течение нескольких лет. Поэтому, благоразумные институты обращаются к независимым экспертам.
• Предположения о неизменности их операционной среды. Избежать провалов можно разрабатывая альтернативные стратегические сценарии.
• Заблуждения относительно хода и динамики процессов. Было бы полезно, если они заранее моделировались.
• Непонимании того факта, что представляемые в стратегиях схемы должны содержать в себе экстремальные, пиковые значения (это подтверждают идеи нормальной вероятности).
• Когда основываются на сделанные некогда предположения, которые имеют все шансы оказаться не вполне верными. Избежать этого можно, если руководители смогут выслушать людей, способных пойти против течения.
• Естественное желание избежать сложностей.

Все эти ошибки и провалы прогнозируемы, они как следствие паттернов человеческой психологии, т.е. нежелания считаться с истинами.

Продолжение следует

---

1. Малган, Дж. Искусство государственной стратегии: Мобилизация власти и знания во имя всеобщего блага / пер. с англ. М.: Изд. Института Гайдара, 2011

Минцберг Г., Альстрэнд Б., Лэмпел Дж. Школы стратегий. Школы стратегий. СПб.: Питер., 2002

Игорь Ансофф: Стратегическое управление. — М., 1989.

Thomas Fischer, Peter Gregor Schmitz, and Michael Seberich, The Strategy of Politics. Gütersloh: Bertelsmann Stiftung, 2007. (Обзор современных методов разработки государственных стратегий)

Strategic thinking in Government: without National Strategy, can viable Government strategy emerge? The Public Administration Select Committee (PASC). 

Modern methods of construction. Housing, Communities and Local Government Committee.

2. Крупным современным мыслителем в области экспериментального государственного управления является Роберто Мангабейра Унгер, профессор права Гарвардского университета, специалист по политологии
3. Разработанная Чарлзом Линдбломом и опубликованная в статье "Наука доводить дело до конца" ("The Science of Middling Through", 1959) и в более поздних книгах инкременталистская модель утверждает: политики принимают решения исходя не из идеальной умозрительной идеи, а из сиюминутной политической ситуации. Оценивается или принимается во внимание лишь малая часть вероятных вариантов. Данная модель менее пригодна, когда на процесс принятия решений влияют исключительные обстоятельства (например, война или серьезный экономический кризис).