«Странно, насколько полезен бывает апокалипсис. Видите ли, идея заключалась в том, чтобы установить мир на Земле. А способом было придумать ангелов-хранителей».

Роберт Шекли,
«Страж-птица» (Watchbird), 1953г.^[1]

Фантастическое предисловие

6 7 лет назад, незадолго до начала тектонических изменений в СССР, на другом конце земного шара, в США, в февральском номере журнала «GALAXY Science Fiction» за 1953г. был опубликован рассказ Р.Шекли «Страж-птица» (Watchbird). Этот небольшой текст оказался, вероятно, одним из самых пророческих в мировой научной фантастике. Имеет смысл вкратце напомнить его содержание, тем более что сегодняшняя молодая аудитория, выросшая на фильмах учеников учеников Уэллса, Степлдона, Азимова, Шекли и Дика, отгорожена от первоисточников слоями пересказов, подделок и упрощений.

Суть рассказа такова: Человечество собралось решить проблему насилия и убийств с помощью неуправляемых самообучающихся летающих роботов – «страж-птиц». Сегодня нечто очень похожее мы называем «дронами».^[2] «Страж-птицы» должны были защищать от любого посягательства на жизнь. Однако, в процессе эксплуатации выяснилось, что, исходя из критерия эффективности, самообучающиеся «Страж-птицы» расширили понятие «убийство» и стали считать таковым рыбную ловлю, проведение хирургических операций, выключение зажигания у машин или сбор урожая. Земле грозило вымирание, и тогда люди построили «Ястребов»,^[3] также летающих роботов, но уже предназначенных для уничтожения «Стражей». Однако «Ястребы», будучи, как и «Стражи» самообучающимися, также пришли к выводу, что можно выводить из строя (убивать) и другие существа, помимо «Страж-птиц». И так далее по кругу.

Рис. 1. Роберт Шекли на фоне КР Ту-123, «прародительницы» многих современных дронов. Монино, 2003г.

Станислав Лем в своей работе «Фантастика и футурология» (1970г.) резюмирует мораль этого рассказа следующим образом: «притча Шекли иллюстрирует то, что можно было бы назвать «кибернетическим недомыслием», возникающим из того, что всю власть над определённой областью явлений люди и общество неосмотрительно доверили машинам и технологии»^[4].

Очевидно, что речь тут идет об основной социально-политической и геополитической проблеме человечества, вставшей с особой остротой в начале нового тысячелетия: о технологическом развитии, с одной стороны, и о пределах и способе применения силы на личностном, социальном, национальном, межнациональном и глобальном уровнях – с другой. Иначе говоря – о способах и ограничениях «проектировании силы» (power projection, ուժի պրոյեկտում) в современном мире.

Мире, который уже двумя ногами находится в реальности «Страж-птиц», проблеме AI^[5], технологического неоколониализма^[6] и различного рода пандемий^[7].

Дроны и наш регион

З а последние 4 года в нашем регионе и непосредственно у нас на границах имело место проведение ряда военных и террористических операций с использованием различных, в том числе – ударных, дронов^[8] и прочих средств аэрокосмической разведки, связи, доразведки, координации и управления, а также верификации нанесенного ущерба. Ниже перечисляем некоторые из них, которые, на наш взгляд, являются наиболее характерными:

1. Использование различных, в том числе, ударных дронов по целям в Армении и Арцахе во время развязанной Азербайджаном^[9] Апрельской войны 2016г.
2. Скоординированная атака стаи «кустарных» дронов на российскую авиабазу Хмеймим в Сирии 6 января 2018г.
3. Поставки турецких дронов в Ливию в июле 2019г.
4. Атака группы ударных дронов и крылатых ракет на крупнейшие нефтеперерабатывающие заводы Саудовской Аравии 14 сентября 2019г.
5. Убийство генерала КСИР вооруженных сил Ирана Касема Сулеймани и сопровождающих его лиц на территории Ирака 3 января 2020г.
6. Атака «стаи» турецких дронов в Сирии, в районах Идлиба и Сараиба, в феврале 2020г.

Перечисленные операции, на наш взгляд, являются наиболее интересными и одновременно опасными для нас, т.к. знаменуют собой начало новой фазы применения и проектирования силы непосредственно у наших границ и во всем нашем регионе. Они выпукло указывают на общую эскалацию этого явления в регионе, что поднимает проблему на новый уровень угроз.

Считаем, что указанные операции с достаточной полнотой вскрывают наиболее характерные тенденции применения этого нового вида вооружений, вскрывают новые аспекты явления, не только технико-технологической^[10], но и политико-правовой природы.

Правовые аспекты

П рименение Азербайджаном ударных дронов (дронов «самоубийц») Harop израильского производства в апреле 2016г.^[11] и нахождение в районе боевых действий израильских советников и представителей фирм-производителей, во-первых, является одним из первых, если не первым примером применения подобных систем в конфликтах на постсоветском пространстве. А во-вторых, присутствие советников третьих стран при боевом применении этого вида вооружений ставит вопрос о статусе некомбатантов – операторов дронов, не являющихся представителями вооруженных сил вовлеченных сторон, но, на самом деле, вовлеченных в боевые действия.^[12]

Суть правовой коллизии состоит в том, что, с одной стороны, согласно Гаагским конвенциям 1899 и 1907гг. и Женевской конвенции о защите жертв войны 1949г., операторы дронов и их руководители не могут быть отнесены к комбатантам (т.е. лицам, входящим в состав вооруженных сил и имеющим право применять военную силу), т.к., осуществляя дистанционное управление дронами, они невидимы для противника и не могут быть идентифицированы (форма, знаки отличия и принадлежности и т.д.) как участники боевых действий. Следовательно, в соответствии с дополнительным протоколом от 1977г. к Женевской конвенции 1949г., они не являются комбатантами и к ним не может быть применена военная сила.

С другой стороны, в нарушение международного права, сами операторы дронов и их командование неограниченно и весьма эффективно применяют все меры насилия (вплоть до физического уничтожения) в отношении к своим противникам-комбатантам, тогда как в отношении их самих законные комбатанты лишены права применять ответную военную силу.

Рис. 2. Тяжелый ударный дрон США «MQ-9 Reaper» на французской авиабазе «Ниамей» (Niamey) в Нигере. Декабрь, 2019г. Источник: ESUT

Иными словами, некомбатанты – операторы ударных дронов и их командование – остаются не только вне контроля противника, но и вне регулирующего правового поля и, фактически, освобождаются от всякой ответственности.

Эта же проблема со всей очевидностью присутствует и в убийстве генерала Корпуса стражей исламской революции (КСИР) вооруженных сил Ирана Касема Сулеймани^[13] в январе 2020г. ударными дронами США. Причем, если это убийство вызвало широкий мировой резонанс, то аналогичные убийства других высокопоставленных офицеров КСИР вызвало на удивление мало внимания, в том числе и у нас.

Целесообразно напомнить, что 17 февраля 2020г. в Алеппо в результате ракетной атаки был убит^[14] старший офицер Корпуса стражей исламской революции КСИР Хамидреза Бабельхани (Hamidreza Babelkhani), известный также как Хадж Ибраим (Haj Ebrahim). А 6 марта 2020г. на севере Сирии был убит^[15] бригадный генерал ВС Ирана старший офицер КСИР Фархад Дабириан (Farhad Dabirian).

По сообщениям ряда агентств^[16], «к убийству приложила руку израильская разведка, которая в течение последних нескольких лет не раз проводила аналогичные операции против иранских командующих в Сирии». Даже согласно данным^[17] базирующейся в Лондоне «Syria’s Human Rights Monitor», Дабириан был близок к Х. Насралла (Hassan Nasrallah), лидеру Ливанской «Хезболлы», и воевал против ИГИЛ-а в Пальмире. Последнее обстоятельство подтверждено и рядом иных публикаций^[18].

Ситуация осложнена тем обстоятельством, что КСИР официально является частью вооружённых сил Ирана, однако признана США террористической организацией. В ответ Иран признал в качестве таковой Центральное Командование ВС США (US CENTCOM)^[19]. Помимо этого, операции по устранению генерала Сулеймани^[20] и других были осуществлены на территории Ирака и Сирии. А нахождение и действия ВС США и некоторых других стран на суверенных территориях Ирака и Сирии уже само по себе вызывает целый ряд вопросов международно-правовой природы.

К этому же кругу примыкают вопросы о приемлемости, допустимости и режимах пролета над воздушными территориями третьих стран тяжелых ударных БПЛА большого радиуса действия с мест их дислокации к боевым целям, которые зачастую удалены от баз дислокации на тысячи километров, а также вопросы размещения самих этих баз и пунктов управления на территориях третьих стран, не вовлеченных в данный конфликт.  

Таким образом, активное применение современных боевых дронов почти полностью находится вне правовом поле, более или менее регулирующего методы ведения боевых действий, и нормирующее «цивилизованный» характер противостояний.

Аспекты контроля и передачи технологий двойного назначения

Д ругая группа вопросов связана с проблемой контроля и ограничений применения дронов и БПЛА, а также с контролем и ограничением передачи технологий двойного назначения (dual use technology) в этом контексте. Проблема имеет двойственную природу и заключаются в следующем.

В момент выработки основополагающих соглашений о международном контроле над вооружениями в 70-80-х годах прошлого века, а именно: договоров об ограничении стратегических вооружений (СНВ-1, СНВ-2 и СНВ-3), договора о ракетах средней и меньшей дальности (ДРМСД), договора о противоракетной обороне (ДПРО)  и договора об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ), современных дронов и БПЛА, как вида вооружений, попросту не существовало. И, следовательно, они не были учтены и охвачены ни одним из перечисленных договоров напрямую. Косвенным образом они могут быть привязаны к этим договорам лишь как потенциальные носители оружия массового поражения (ОМУ).^[21] Другая возможность заключается в распространении ограничений ДРМСД, предусмотренных для ракет, на современные ударные дроны и БПЛА.

Но характерным аспектом проблемы на современном этапе является то крайне тревожное обстоятельство, что вся архитектура международного контроля над вооружениями, созданная положениями и механизмами верификации перечисленных договоров, к настоящему моменту практически разрушена.

Действительно, США вышли из ДПРО в 2001 году, предупредив об этом Россию за 6 месяцев до расторжения. Договор по ПРО прекратил свою работу в 2002 году. В начале февраля 2019 года США^[22] и РФ^[23] вышли из ДРМСД, и сегодня механизмы этих двух договоров практически не действуют. Раннее, из-за противоречий по т.н. «фланговым ограничениям», было приостановлено действие ДОВСЕ^[24]. Ну а перспективы продления действия договора СНВ-3 – этого последнего бастиона международного механизма контроля над вооружениями – на момент подготовки данной статьи (апрель 2020г.) оставались туманными^[25].

Рис. 3. Президент Турции Р.Т. Эрдоган на фоне дрона «Bayraktar TB2» перед их отправкой в Ливию, 27 июля 2019г. Источник: AHVAL

Не лучшим образом обстоит дело и со вторым аспектом  проблемы - международным контролем над технологиями двойного назначения, напрямую связанной с пролиферацией использования ударных и прочих БПЛА в нашем регионе. В настоящее время круг этих вопросов регулируется т.н. Режимом Многостороннего Контроля Экспорта (РМКЭ, The Multilateral Export Control Regime). В отечественной специальной литературе этому режиму уделяется на удивление мало внимания, поэтому считаем целесообразным привести его краткое описание, имея в виду, в первую очередь, дроны и БПЛА.

РМКЭ представляет собой объединение положений четырех отдельных соглашений и охватывает группу стран, подписавших эти соглашения, или (добровольно) придерживающихся предусмотренными этими соглашениями правил и положений. К четырем составным компонентам РМКЭ в настоящее время относятся^[26]:

«Австралийские соглашения». Следуя установившемуся в специальной литературе порядку, далее мы везде называем ее «Австралийской Группой», или сокращенно – АГ (Australia Group, AG);

«Режим контроля ракетных технологий», или сокращенно РКРТ (Missile Technology Control Regime, MTCR);

«Группа ядерных поставщиков», ГЯП (Nuclear Suppliers Group, NSG);

«Вассенаарские договоренности», ВД (Wassenaar Arrangement on Export Controls for Conventional Arms and Dual-use Goods and Technologies, WA).

«Австралийская группа»^[27] представляет собой неформальный форум государств, «которые путем согласования правил экспортного контроля стремятся не допустить разработку и распространение химического и биологического оружия экспортными механизмами и торговлей». Непосредственным поводом к созданию АГ явилось использование химического оружия в ходе ирано-иракской войны (1980-1988гг.), что противоречило положениям Женевского протокола от 1925г. АГ создана в 1985 году 14-ю государствами и в настоящее время включает в себя 43 государства. Положения АГ рассматривают дроны и БПЛА исключительно с точки зрения доставки химического и биологического оружия.

«Режим контроля за ракетными технологиями»^[28] представляет собой неофициальную и добровольную ассоциацию государств, объединенных с целью ограничить средства доставки оружия массового уничтожения (ОМУ) путем контроля за экспортом товаров и технологий систем доставки подобного оружия. Создана в апреле 1987г. группой государств «G-7», в настоящее время включает в себя 35 государств^[29], каждая из которых имеет равные положение и права в пределах режима РКРТ. Индия присоединилась к РКРТ в июне 2016г., став 35-ой страной-участницей этой компоненты многостороннего режима контроля. Побудительной причиной присоединения Индии к РКТР явилось желание ускорить развитие ракетно-космической техники, расширить доступ к современным космическим технологиям^[30] и осуществлять экспортные поставки собственной ракетной техники^[31].

К системам доставки подпадающих под действия РКРТ относятся т.н. ракетные системы «Категории 1»^[32], способные доставлять полезную нагрузку весом не менее 500 кг. на дальность не менее 300км. БПЛА включены в режим РКРТ в июле 1992г. на ежегодной встрече РКРТ в Осло (Норвегия, 29 июня - 2 июля). Под действие РКРТ подпадают также соответствующее оборудование, программное обеспечение и технологии.

«Группа ядерных поставщиков»^[33] создана в 1975 г. и объединила основных поставщиков и производителей ядерных материалов, оборудования и технологий, неядерных материалов для реакторов, включая государства, не являвшиеся в то время участниками Договора о нераспространения ядерного оружия (ДНЯО). Одной из главных причин создания ГЯП стала необходимость изменения условий ядерных поставок с целью укрепления режима ядерного нераспространения^[34]. В настоящее время членами ГЯП являются 48 государств.^[35] Статус наблюдателя в ГЯП имеют ЕС и «Комитет Цангера»^[36].

Сфера деятельности ГЯП не включает в себя контроль за средствами доставки ОМУ (включая БПЛА и дроны) и рассмотрена здесь для полноты картины и только как составной элемент режима многостороннего контроля экспорта.

«Вассенаарские договоренности».^[37] Это составная часть РМКЭ является наследницей «Комитета по контролю за экспортом в социалистические страны», известного КОКОМ-а^[38] эпохи холодной войны и двуполярного миропорядка. За день до роспуска КОКОМ-а, 30 марта 1994г. было принято политическое решение о создании расширенного аналога этой организации («New Forum») с включением в нее и России^[39]. Организация получила название «Вассенаарские договоренности» (ВД), по имени городка Вассенаар (Нидерланды) и начала функционировать с осени 1996г. 12 сентября 1995г. РФ, Венгрия, Польша, Чехия и Словакия получили статус государств-участниц ВД. По состоянию на начало апреля 2020г. организация включает в себя 42 государства^[40].

Рис. 4. ОККП «Гобустан», ООО «Азеркосмос»

ВД является основным компонентом РМКЭ. Основополагающим документом ВД являются т.н. «Первоначальные элементы» (ПЭ), в соответствии с которыми, «главной целью ВД является содействие региональной и международной безопасности и стабильности путем повышения транспарентности и ответственности в области передач обычных вооружений, товаров и технологий двойного применения, чтобы препятствовать таким образом дестабилизирующим накоплениям».

Страны-участницы ВД взяли на себя обязательство на национальном уровне осуществлять контроль за экспортом всей номенклатуры из «Списка товаров и технологий двойного применения» (СТТДП), а также из «Списка вооружений». Решение о передаче или об отказе в передаче любого товара является исключительной прерогативой каждого государства-участника. Все меры, принимаемые в связи с ВД, соответствуют национальному законодательству и политике. В СТТДП сохранились отдельные положения (например, по химическим и биологическим технологиям) из списка КОКОМ-а, которые, вообще говоря, не отвечают вассенаарскому профилю. Все решения ВД принимаются консенсусом стран-участниц.

Технология	АГ (AG, 1985) 43	РКРТ (MTCR, 1987), 35	ГЯП (NSG, 1974), 48	ВД, (WA, 1987), 42
Передовые материалы		X	X	X
Передовые производства	X	X	X	X
Хим. энергетические материалы		X	X	X
Химические прекурсоры	X	X	X	X
Электроника		X	X	X
Лазеры			X	X
Навигация и управление		X		X
Баллистические и пр. ракеты		X		X
Субтрактивное производство[41]			X	X
БПЛА	X	X		X

Табл. 1. Охват Режима Многостороннего Контроля Экспорта по Технологиям.

В Таблице 1 мы обобщили доступные к настоящему моменту данные по охвату деятельности различных компонент РМКЭ по видам технологий. В скобках указаны даты образования соглашений, приведена также численность стран-участниц соглашений по состоянию на конец 2019г. В Таблице 2 приведены списки некоторых стран–участниц различных компонентов РМКЭ. В этой таблице страны сгруппированы по двум позициям: страны-члены групп «Большой семерки» и БРИКС, являющиеся лидерами в области различных военных технологий, и некоторые из стран т.н. «серой зоны», активно вовлеченных в механизмах передачи технологий двойного назначения и отличающихся непрозрачными механизмами в передаче и торговле вооружениями^[42].

Страна	АГ	РКРТ	ГЯП	ВД
Группа стран «большой семерки» и БРИКС
США	да	да	да	да
ВБ	да	да	да	да
Франция	да	да	да	да
Япония	да	да	да	да
Германия	да	да	да	да
Италия	да	да	да	да
Канада	да	да	нет	да
Индия	да	да	нет	да
РФ	нет	да	да	да
Юж. Афрка	нет	да	да	да
Бразилия	нет	да	да (1996)	нет
Китай	нет	нет	да (2004)	нет
Группа «серых» стран
Турция	да, 2000г	да, 1997г.	да, 2000г.	да
Израиль	нет	нет	нет	нет
Пакистан	нет	нет	нет	нет

Табл. 2. Охват Режима Многостороннего Контроля Экспорта по Странам

Как следует из приведенных таблиц и сказанного выше, механизм РКМЭ складывался в основном в конце 80-х и не включал в себя никаких положений относительно дронов вообще и БПЛА - в частности, не существовавших к тому времени в своем современном состоянии. Одна из компонент режима – ГЯП – вообще не рассматривает средства доставки. Две из оставшихся трех компонент – АГ и ВД – рассматривают дроны и БПЛА лишь как возможные средства доставки ОМУ и охватывают их только с этой точки зрения. Кажущимся исключением тут является РКРТ, где БПЛА, на первый взгляд, рассмотрены напрямую.

 Рис. 5. ЗККП «Бабек», ООО «Азеркосмос»

Так, в официальном справочнике РКРТ 2010 года издания, доступном в интернете на момент подготовки статьи,  БПЛА рассмотрены этим режимом контроля в пункте 19.А.3 в следующей формулировке (см. стр. 19-5 справочника, подчеркивание наше, А.М.):

«19.A.3. Законченные атмосферные беспилотные летательные аппараты, не указанные в позиции

1.A.2 или 19.A.2 и имеющие все следующие характеристики:

1. a. имеющие любую из следующих характеристик:
2. наличие функций автономного управления полетом и навигации; или
3. наличие дистанционного управления полетом за пределами прямой видимости; и
4. b. имеющие любую из следующих характеристик:
5. имеют в конфигурации систему/механизм распыления аэрозолей объемом более 20 литров; или
6. разработаны или модифицированы для присоединения системы/механизма распыления аэрозолей объемом более 20 литров».

Однако, как видим из приведенного в справочнике РКРТ определения, объединительная частица «все» пункта 19.A.3 распространяется на подпункты а и b одновременно. Иными словами, под режим РКРТ подпадают только «атмосферные беспилотные летательные аппараты как законченные изделия» - т.е. собственно БПЛА, которые, помимо естественных для этого вида вооружений «функций автономного управления полетом и навигации» и «наличия дистанционного управления полетом», обладают и специальными возможностями по «распылению аэрозолей объемом более 20 литров», т.е. только те БПЛА, которые могут доставлять химическое и бактериологическое оружие.

Таким образом, например, тяжелые ударные или разведывательные БПЛА, способные скрытно проводить боевые операции на значительном, до нескольких сот и тысяч км., удалении от мест дислокации, но не оборудованные механизмами распыления аэрозолей, не попадают в сферу деятельности ни РКРТ, ни РМКЭ в целом.

Вопрос о том, насколько легко дооборудовать БПЛА тяжелого или среднего класса, если они уже есть в наличии, подобными специальными механизмами, насколько это можно сделать быстро и скрытно, здесь вообще не стоит. А то обстоятельство, что ни одна из 4-х компонент РМКЭ не имеет обязывающих механизмов верификации и контроля за соблюдением, делают ситуацию еще более неопределенной и опасной.

Однако же следует заметить, что отдельные компоненты современных БПЛА – например, по части навигации, связи, алгоритмов управления и обработки данных, доступа к высокоточным каналам спутниковой навигации и т.д. – все же подпадают под действия РКРТ и ВД, но изолированно и только если они уже есть в наличии по ограничениям, связанным с иными средствами доставки ОМУ (например, баллистические и крылатые ракеты). Перечень подобного оборудования перечислен в Приложении к Протоколу РКРТ 2016г. для ракетных систем «Категории 1». (см. выше).

Из сказанного выше следует также, что Китай, активно развивающий свои возможности по современным БПЛА, по сути находится вне рамок РМКЭ, т.к. не является государством-участником ни РКРТ, ни ВД.

Но особое беспокойство вызывает то обстоятельство, что Израиль и Пакистан, активно сотрудничающие с Азербайджаном в военно-технической области, полностью находятся вне рамок РМКЭ. Слабым утешением является то обстоятельство, что Турция, стратегический союзник Азербайджана, является участницей всех компонент РМКЭ. К сожалению, в практической плоскости это обстоятельство ни в коей мере не препятствует ни передаче технологий и вооружения Азербайджану или Ливии, ни крупномасштабному использованию ударных БПЛА за пределами своих национальных границ, например, в Сирии, Ливии и Ираке.

Спутники и дроны Азербайджана

Н а сегодняшний день орбитальная спутниковая группировка Азербайджана состоит из двух телекоммуникационных (TK) спутников («Azerspace-1» и «Azerspace-2») на геостационарной орбите, и одного спутника дистанционного зондирования земли (ДЗЗ, Earth observation satellite) «AzerSky-1» (Spot 7) среднего класса разрешения на низкой, гелиосинхронной орбите.^[43] Основу наземной компоненты системы коммуникации и управления спутниками Азербайджана составляют:

Рис.6. Возможная схема пролета дрона.

Основной Командно-Контрольный Пункт управления спутниками, расположенный южнее поселка Гобустан, в штаб-квартире ООО «Азеркосмос» (ОККП «Гобустан», 37-й километр трассы М4 Баку-Шамахы-Евлах, см. Рис. 4), и

Запасной ККП, расположенный в Бабекском районе Нахиджевана (ЗККП “Бабек”, см. Рис. 5).

В малазийском городе Сиберджая (Cyberjaya), по всей вероятности находится еще один – резервный – центр коммуникации и управления ТК спутниками «Azerspace-1 и 2».

Согласно опубликованным данным, Азербайджан планирует создать и поддерживать 4-х спутниковую группировку, состоящую из двух TK и двух ДЗЗ спутников. Согласно публикациям в азербайджанской прессе, по крайней мере с 2015г. ведутся работы по созданию и запуску на гелиосинхронную орбиту второго ДЗЗ спутника. К началу апреля 2020г. запуск этого спутника не произведен, что дает основание выдвинуть два предположения: либо стратегическое сотрудничество Азербайджана с французской Airbus D&S изначально не предусматривало дальнейшего этапа развития – за пределами передачи эксклюзивных прав на пользования ДЗЗ спутником Spot-7 (в Азербайджане он известен как «AzerSky-1»), либо подобное сотрудничество остановлено или находится в режиме ожидания вследствие каких-либо причин.

Спутник Intelsat 38 («Azerspace-2») запущен на орбиту 25 сентября 2018г. носителем Ariane 5 ECA с космодрома Куру в французской Гвиане (Юж. Америка). Масса спутника (запуск) 3.5т., разработчик - Space Systems Loral (SSL), гарантированный срок службы - 15 лет. Оснащен 35 транспондерами в Ku диапазоне. Точка висения на геостационарной орбите 45^о в.д., индекс NORAD - 43632.

Прямое использование ТК спутника «Azerspace-2»^[44] для нужд навигации дронов представляется крайне маловероятным, поскольку это - международный спутник (Intelsat 38), построенный компанией SSL на платформе SSL 1300^[45] по заказу Азербайджана для малазийского оператора. Эта платформа технически не предусмотрена для предоставления услуг навигации дронов, в отличие глобальных навигационных систем (ГНС)^[46].

Аналогично обстоит дело и с первым азербайджанским ТК спутником «Azerspace-1», также являющимся международным коммуникационным спутником (Africasat-1a). Он запущен на орбиту 7 февраля 2013г. Масса спутника (запуск) - 3.2т, разработчик - Orbital Sciences Corporation, США (с 2014-го, после слияния с Alliant Techsystems, - Orbital ATK, Inc. С 2018-го в составе Northrop Grumman как «Northrop Grumman Innovation Systems»). Гарантированный срок службы - 14 лет, точка висения на геостационарной орбите - 46^о в.д., индекс NORAD - 39079. Оснащен 24 транспондерами в C и 12 транспондерами - в Ku диапазонах^[47].

Однако, возможно косвенное использование спутника «Azerspace-2» (Intelsat 38) в операциях с дронами, например при гипотетическом пролете БПЛА в южную Армению по левому берегу р. Аракс до Худаферинской ГЭС, далее - по руслу р. Воротан (длина маршрута порядка 300км, прерывистая красная линия на Рис. 6). Прямая дистанция до наземных командных пунктов (НКУ) управления дронами, расположенных у восточных границ линии соприкосновения на стороне противника, при этом составит порядка 110-120 км. Т.о., прямая видимость дрона для передачи данных в СВЧ диапазоне при подъеме приемной антенны НКУ на 1 м. наступит при высоте полет дрона порядка 1000 м. (L=117 км). При пролете дрона над г. Сисиан прямая дистанция до НКУ, расположенного на территории, например, Бабекского района Нахиджевана, составит порядка 60-70 км.

Следует отметить, что для повышения эффективности он-лайн передачи информации с БПЛА по СВЧ каналу, теоретически возможна его передача прямо на ЗККП «Бабек» в Нахиджеване. Оттуда сигнал может быть послан на ТК спутник «Azerspace-2» (Intelsat 38) и далее ретранслирован, например, в ОККП Гобустан или иной приемный пункт, (см. на Рис. 6). В печати зафиксирована информация о том, что ТК спутники Азербайджана «позволили наладить правительственную и спецсвязь, а также передачу данных между Азербайджаном и Нахиджеваном по каналам неподконтрольным иным странам и системам».

Не исключена и возможность запуска БПЛА с территории Нахиджевана с последующей он-лайн передачей данных на «материковый» Азербайджан (Azerbaijan Proper) по указанной схеме – через азербайджанские ТК спутники (Рис. 6) или напрямую. Однако, в целом, непосредственное использование ТК спутников Азербайджана в операциях с дронами представляется маловероятным. Чего нельзя сказать о ДЗЗ спутнике «AzerSky-1» (Spot-7).

Рис. 7. Спутники ДЗЗ французской компании Airbus Defence and Space. Эллипсами выделены спутники, к которым имеет доступ Азербайджан.

В операциях с дронами наибольший интерес (и потенциальную угрозу) представляют собой современные возможности навигации летающих объектов, например - БПЛА, без использования систем спутниковой навигации (СН) или в условиях ее эффективного подавления (ПСН, GPS denial, GPS jamming). Подобная автономная навигация особенно ценна при проведении разведывательных и боевых/диверсионных операций в условиях эффективного ПСН (operations in GPS-denied environments). Здесь спутниковые возможности Азербайджана по части ДЗЗ уже могут играть прямую и важную роль. Причем не только для навигации разведывательных, но, в перспективе, и для ударных дронов (группы дронов) и/или крылатых ракет (КР).

Дело в том, что начиная с 2002-03гг. в мире ведутся активные разработки систем, повышающих надежность и точность автономной навигации БПЛА и ракет различных типов в условиях эффективного ПСН. Использование с этой целью традиционных высокоточных систем инерциальной навигации (СИН) экономически оправданно в основном только для оперативно-тактических и, разумеется, для стратегических ракет, а так же для БПЛА стратегической разведки с большим радиусом действия (1000 км и дальше), и/или тяжелых ударных БПЛА с массой в несколько сот кг. и выше.

Однако, два технологических фактора, проявившиеся в последние десять лет, существенным образом меняют эту устоявшуюся картину.

Первым фактором является стремительное развитие и удешевление спутниковых систем ДЗЗ, что привело к возможности эффективного создания цифровых моделей высот (ЦМВ, digital elevation model, DEM), цифровых моделей поверхностей (ЦМП, digital surface models DSM) и цифровых моделей рельефа (ЦМР, digital terrain models, DTM) на основе спутниковых снимков большого разрешения (0.3 -1.0 м). А составленные на их основе библиотеки ЦМВ могут быть использованы для автономной навигации современных БПЛА в условиях эффективного ПСН. Таким образом, ДЗЗ спутник «AzerSky-1» может быть использован для создания библиотеки ЦМВ предполагаемых маршрутов пролета БПЛА.

Второй фактор связан с облегчением доступа тех стран, у которых нет собственных высокоточных ДЗЗ спутников с разрешением менее метра:

к высокоточной спутниковой ДЗЗ-сьемке третьих стран, в он-лайн или опосредованном режиме,

к алгоритмам обработки данных и к самим банкам DEM/DSM/DTM информации ведущих аэрокосмических фирм и аффилированных с ними частных компаний.

В этом смысле сегодня, по сути, сформирован «серый рынок» спутниковой разведывательной информации, который можно отнести к традиционной, мирной ДЗЗ-деятельности только условно.

Благодаря стратегическому сотрудничеству с французской Airbus Defense and Space на сегодняшний день Азербайджан:

владеет одним ДЗЗ спутником (Spot 7/AzerSky) с разрешение 1.5 м,

имеет доступ к ДЗЗ информации со спутниковой пары Spot 6 и Spot 7,

вероятно, имеет доступ к ДЗЗ-информации 4-х спутникового созвездия (satellite constellation), включающего в себя, помимо пары Spot 6 и Spot 7,  два высокоточных ДЗЗ спутника Pleiades 1a и 1b с разрешением 0.5м (см. Рис. 7).

Заметим, что конфигурация «Spot 6, 7» - «Pleiades 1a, 1b» является «истинным спутниковом созвездием», с согласованно-разделенными фазами орбит его четырех спутников на 90^о, что позволяет свести время повторного посещения^[48] спутниками созвездия данной территории земного шара всего к нескольким часам. Помимо этого, французская компания разработчик спутников «Spot» - EADS Astrium (Тулуза, Франция)^[49] передала в ООО «Азеркосмос» свой программный пакет по обработке снимков и построении ЦМВ. Сообщалось об обучении персонала «Азеркосмос» в г. Тулузе и в штаб-квартире компании SSTL, гр. Сюррей (Великобритания). Услуги, предоставляемые сегодня ООО «Азеркосмос» в области построения DEM/DSM/DTM на основе спутниковых снимков, включают в себя:

• орторектификацию снимков (Orthorectification) для построения ГИС;
• построение 3D моделей DEM/DSM/DTM с относительной точностью 2м по высоте, в растре 12х12м (абсолютная точность - 4м);
• построение мозаичных карт и радиометрическая балансировка (Mosaicking and Radiometric Balancing);
• оценку динамики изменения состояния объектов (Image Change Detection)^[50].

Зафиксировано неоднократное применение ДЗЗ спутника Spot 7/AzerSky для сьемки южных рубежей Арцаха и северных границ Ирана вдоль русла р. Аракс.

Вторым из указанных выше технологических факторов является стремительное развитие методов навигации дронов и других летающих объектов, в существенной мере защищающих их от эффективного ПСН. Основной проблемой является то, что классическое решение – использование бортовых СИН, работающих автономно от внешних источников (например, от сигналов ГСН) – достаточно дорого. Более того, существуют барьеры (РКРТ, «Вассенаарские договоренности», см. выше), ограничивающие доступ к высокоточным сигналам ГСН. Но главным недостатком СИН является т.н. аккумуляция, «нарастание» ошибки в определении координат с течением времени полета БПЛА в автономном режиме^[51]. Собственно, именно для коррекции этой ошибки традиционно и используются сигналы системы ГСН.

Рис. 8. Методы навигации при эффективном подавлении сигналов СН.

Существующие на сегодняшний день методы коррекции ошибок СИН, действующих независимо от сигналов ГСН, можно сгруппировать в три основные категории (см. Рис. 8):

• Анализ потока фото- и видео-данных, поступающего с бортовых оптико-электронных приборов наблюдения. В каждом кадре автоматически находятся характерные точки (реперные точки). Анализ их перемещения от кадра к кадру даeт информацию о движении объекта. Большее количество реперных точек означает большую точность определения перемещения, курса и углов ориентации. Метод позволяет находить только относительные координаты и ориентацию, что может привести к росту ошибки со временем.
• Использование DEM/DSM/DTM. Метод основан на использовании заранее составленных ЦМР и/или ЦМВ, заложенных в память дрона или ракеты. Сравнение текущего потока фото-видео-данных по маршруту пролета с библиотекой памяти дрона позволяет определить местоположение в условиях эффективного ПСН. Основное преимущество метода – возможность найти не только относительное, но и абсолютное положение. Причем, ошибка навигации не растет со временем. 
• Использование (цифровых) аэро и/или спутниковых снимков, заложенных заранее в память дрона или ракеты. Метод позволяет определить абсолютные координаты местоположения и ориентацию путeм сравнения текущей видовой информации даже при отсутствии ЦМР и/или ЦМВ местности облета. Ошибка навигации не растет со временем. Помимо этого, имея «привязанный» снимок можно с высокой точностью определять координаты новых наземных объектов, обнаруженных во время пролета оптико-электронной аппаратурой дрона.

Четвертым методом является классическая бортовая система инерциальной навигации (СИН).

К настоящему времени все указанные на Рис. 8 методы реализованы в многочисленных видах БПЛА и ракет. Для нас особенно важно, что они реализованы практически на всех израильских разведывательных и ударных БПЛА (Israel Aerospace Industries, Aeronautics Defense Systems, Rafal Defense Systems, Elbit Systems, Innocon, Adcom Systems и др.), в том числе и тех, что находятся на вооружении Азербайджана. Эти методы применяются также и на некоторых пакистанских БПЛА. А как указывалось выше, ни Израиль, ни Пакистан, не охвачены ни одной из компонентов современного режима контроля за экспортом технологий двойного назначения (см. Табл. 2).

Рис. 9. Турецкая оперативно-тактическая КР «SOM-B1» на репетиции военного парада в Баку. 24-го июня, 2018г. Источник: vpk.news

Очевидно, что ударный БПЛА, оснащенный комбинированной системой навигации (Рис.8), мало чем отличается от крылатых ракет (КР). Эти методы в настоящее время реализованы и в некоторых видах КР, таких, например, как турецкая «SOM» (Рис.9), недавно закупленная Азербайджаном.^[52] Согласно опубликованным данным, наведение и навигация КР «SOM» массой 600 кг. осуществляется как по сигналам бортовой СИН, так и по сигналам радара, барометрического высотомера и по базе данных стационарных объектов (дороги, мосты, здания и иные реперные точки, спутниковые и/или аэроснимки), а также по сигналам GPS.^[53]

С другой стороны, благодаря стратегическому партнерству с французской Airbus D&S современные возможности Азербайджана по получению качественных спутниковых фотографий и построению ЦМВ и ЦМР на их основе ощутимы (методы 1 и 2, Рис. 8).

Таким образом, у Азербайджана имеются необходимые предпосылки для использования методов навигации своих БПЛА в условиях эффективного подавления СН (особенно с применением методов No 2 и 3, см. Рис. 8) для проведения разведывательных, диверсионных и боевых операций. Представляется вероятным, что этa возможность Азербайджаном либо уже реализована, либо будет реализована в ближайшем будущем.

ЛИТЕРАТУРА

1. В ОЖИДАНИИ БУРИ: Южный Кавказ. Под ред. К.В. Макиенко. ЦАСТ, М. 2018.
2. Robert O. Work, Greg Grant, Beating the Americansat their Own Game. An Offset Strategy with Chinese Characteristics. Center for a New American Security. CNAS, 2019.
3. Մարջանյան, Ա.Հ. Ադրբեջանի սոցիալտնտեսական համակարգը. Նորվանք ԳԿՀ, Երևան, 2013թ.
4. UAV EXPORT CONTROLS AND REGULATORY CHALLENGES. Stimson Center. Working Group Report, September, 2015.
5. Кolja Brockmann, CHALLENGES TO MULTILATERAL EXPORT CONTROLS. The Case for Inter-regime Dialogue and Coordination. SIPRI, December 2019.

---

^[1] К сожалению, этот рассказ не был переведен на армянский язык, хотя в свое время на армянском были изданы, заметим, в замечательных переводах, многие произведения Шекли, включая головокружительный и сложнейший по языковому богатству «Mindswap» (см. сб. Ռոբերտ Շեքլի, ՄՏՔԻ ԲՈՒՐՄՈՒՆՔ: «Սովետական գրող», Երևան, 1984թ.: Անգլերենից թարգմանությունը՝ Ռուբեն Ավետիսյանի):

^[2] С английского drone - «трутень», «բոռ». В специализированной литературе используются сокращения: UAV, unmanned aerial vehicle, БПЛА, беспилотный летательный аппарат, ԱԹՍ – անօդաչու թռչող սարք.

^[3] Ястребом (Hawk) уже в нашей реальности, а не в выдуманных мирах Р.Шекли, называется дрон RQ-4 (Global Hawk) компании Northrop Grumman (США). С его помощью 3 января 2020г. был убит генерал КСИР ВС Ирана Касем Сулеймани с сопровождающими лицами (см. ниже). Непосредственно удар был нанесен с дрона MQ-9 Reaper (Predator B) компании General Atomics Aeronautical Systems (США), между тем как RQ-4 нес разведывательные функции и функции по верификации результатов удара.

^[4] В связи с “кибернетическим недомыслием” см. другой известный рассказ Р.Шекли «Битва» (The Hour of Battle, 1954).

^[5] Artificial intelligence, արհետսական բանականություն.

^[6] http://www.noravank.am/upload/pdf/Ara_Marjanyan

^[7] https://versia.ru/futurologi-rasskazali-kak

^[8] В общем смысле под «дроном» ниже понимается любое устройство военного или невоенного назначения, действующее автономно или дистанционно (под контролем и управлением оператора) в космическом, воздушном, водном пространствах и на суше. Таким образом, БПЛА являются частным случаем дронов, действующих в воздушном пространстве.

^[9] См. В ОЖИДАНИИ БУРИ: Южный Кавказ. Под ред. К.В. Макиенко. ЦАСТ, М. 2018, с.60.

^[10] О «3-ей стратегии технологического опережения» (Third Offset Strategy) см. Robert O. Work, Greg Grant, Beating the Americansat their Own Game. An Offset Strategy with Chinese Characteristics. Center for a New American Security. CNAS, 2019. и

^[11]По данным сайта минобороны Пакистана, эти дроны были закуплены Азербайджаном в 2012г. у Израиля в рамках контракта на сумму в $1.5 млрд. Более подробно см. Մարջանյան, Ա.Հ. Ադրբեջանի սոցիալտնտեսական համակարգը. Նորվանք ԳԿՀ, Երևան, 2013թ., Գլ. 5.

^[12] Этот же вопрос со всей остротой встал ранее, во время массированного использования ударных дронов США в Ираке и Афганистане, Саудовской Аравией - в Йемене и Турцией - в Сирии.

^[13] Во время этой операции были убиты также заместитель главы иракского шиитского ополчения «аль-Хашд аш-Шааби» Абу Махди аль-Мухандиса и руководитель управления общественных связей ополчения Мухаммед аль-Джабири.

^[14] https://www.lefigaro.fr/international/un-gardien

^[15] https://ria.ru/20200307/1568286688.html

^[16] Обзор сообщений см. https://vpk-news.ru/news/55701

^[17] https://en.radiofarda.com/a/iran-guard-s

^[18] См. например, https://diyaruna.com/en_GB/articles/cnmi , https://english.alaraby.co.uk/english/news

^[19] См. https://orbeli.am/hy/post/261/2019-08-08/

^[20] К настоящему времени США признали за собой уничтожение только генерала Сулеймани, ответственность за убийство других руководящих сотрудников КСИР на сегодняшний день на себя никто не взял.

^[21] Атомное, ядерное, химическое и биологическое оружие.

^[22] https://ria.ru/20190201/1550264316.html, https://ru.usembassy.gov/ru/u-s-withdrawal

^[23] https://www.kommersant.ru/doc/3873393

^[24] Соглашение об адаптации ДОВСЕ н? ???? ?????????????? ?? ????? ?? ????? ???? ? ????????? ??? ? ?? ???????? ? ????. 13 ?????2007?. ???? ?????????????? ???????? ????? ?? ??????? ??????. ?????????? ????? ?? ?? ????? ????????? ? ????? 2015?. (е было ратифицировано ни одной из стран НАТО и формально так и не вступило в силу. 13 июля 2007г. было приостановлено действия ДОВСЕ со стороны России. Формальный выход РФ из ДОВСЕ произошел в марте 2015г. https://lenta.ru/news/2015/03/10/midgo/. О связи ДОВСЕ с противостоянием в Нагорном Карабахе и поведении Азербайджана по этому вопросу см. Ա.Հ. Մարջանյան, Ադրբեջանի սոցիալ-տնտեսական համակարգը, Հատոր 1, Գլ. 5, և Հատոր 2. Հավելվածներ, Հ1.4. «Ադրբեջանական դոսիեի» ռազմական ոլորտին առնչվող Wikileaks-յան Խմբաքանակ Ա-ի հաղորդագրությունները: Երևան, 2013թ: 

^[25] https://russian.rt.com/world/article/726992-ssha-rossiya-snv-prodlenie

^[26] См. например, CHALLENGES TO MULTILATERAL EXPORT CONTROLS. The Case for Inter-regime Dialogue and Coordination. SIPRI, December 2019.

^[27] https://australiagroup.net/ru/origins.html

^[28] https://mtcr.info/

^[29] В том числе Греция (1992), Турция (1997) и Украина (1998).

^[30] https://ria.ru/20160701/1455850688.html

^[31] https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/3406397

^[32] См. M.T.C.R. EQUIPMENT, SOFTWARE AND TECHNOLOGY ANNEX, 2016.

^[33] www.nuclearsuppliersgroup.org

^[34] Побудительным мотивом создания ГЯП явились индийские ядерные испытания.

^[35] В том числе Белоруссия, Прибалтийские государства, Венгрия, Кипр и Турция.

^[36] Zanger Committee. Неформальная организация, созданная в 1971г. в целях реализации статьи III.2 ДНЯО, в соответствии с которой каждое государство-участник договора обязалось не предоставлять ядерные материалы и оборудование любому государству, если на эти материалы и оборудование не распространяются гарантии МАГАТЭ. Комитет Цангера не является компонентой РМКЭ.

^[37] www.wassenaar.org

^[38] Coordinating Committee on Multilateral Export Controls, CОCОM.

^[39] Считаем, что создание ВД является составным элементом «Большого Торга 94 года», наряду с Будапештскими соглашениями, Бишкекским соглашением о прекращении огня в НКО, «Сделкой века» Азербайджана по аннексии месторождения АЧГ на Каспии и т.д. См. А.А. Марджанян, Перестройка СССР и Спитакское землетрясение, 03.12.2018.

^[40] В том числе Прибалтийские государства, Украина и Турция.

^[41] Subtractive manufacturing. Производство 3D изделий путем вырезания, в отличии от аддитивного производства (Additive manufacturing), основанного на послойном наращивании 3D изделий («3D печать»).

^[42] См. Ա.Հ. Մարջանյան, Ադրբեջանի ցոցիալ-տնտեսական համակարգը, Հատոր 1, Գլ. 5, և Հատոր 2. Հավելված 9.  ՍՈՎՈՐԱԿԱՆ  ՍՊԱՌԱԶԻՆՈՒԹՅԱՆ  ՄԱՏԱԿԱՐԱՐՈՒՄՆԵՐԸ  ԱԴՐԲԵՋԱՆԱԿԱՆ  ՀԱՆՐԱՊԵՏՈՒԹՅՈՒՆ: Երևան, 2013թ:

^[43] Подробное описание спутниковых возможностей Азербайджана и характер сотрудничества в области разведывательных спутников с французской Airbus Defence & Space см.: А.Марджанян, Космический технологический сегмент Азербайджана. http://www.noravank.am/upload/pdf/Ara_Marjanyan_Globus_2018.pdf, его же, Pазведывательная компонента космической программы Aзербайджана, http://www.noravank.am/upload/pdf/Ara_Marjanyan

^[44] Параметры орбиты см. https://www.n2yo.com/satellite/?s=43632. Азимут, возвышение спутника для Еревана и список ретранслируемых каналов см. https://www.lyngsat.com/AzerSpace-2-Intelsat-38.html.

^[45] См. http://sslmda.com/html/1300_series_platform.php 

^[46] На сегодняшний день глобальной навигационной системой обладают лишь США, РФ, ЕС и Китай. 46-ой спутник китайской ГНС «Beidou» был запущен в июне 2019г. 11 июля 2019г. ГНС Европейского Союза Galileo дала сбой предположительно из-за сбоя в работе наземной станции Galileo в Италии, отвечающей за систему точного хронометража.

^[47] Карты пучков см.

^[48] Satellite revisit period, արբանյակի վերադարձի պարբերականությունը.

^[49] В конце 2013г. Astrium слилась с военно-техническим подразделением Cassidian компании EADS, после чего она стала называться EADS/Astrium. Далее, оборонный отдел компании Airbus (Airbus Military) вместе с EADS/Astrium сформировали компанию Airbus Defense and Space. В области спутниковой разведки и ДЗЗ компания является стратегическим партнером не только Азербайджана, но и Казахстана, см. Արա Մարջանյան, Ղազախստանի արբանյակային ունակությունները: Մաս Ա. Ուղեծրային խմբավորում, արբանյակային տեղորոշման ցանց: «ԳԼՈԲՈՒՍ», Թիվ 9 (98), 2018, его же: Ղազախստանի արբանյակային ունակությունները: Մաս Բ. Վերգետնյա բաղադրիչ, սեփական արբանյակների ստեղծում: «ԳԼՈԲՈՒՍ», Թիվ 10 (998), 2018.

^[50] Начиная с 2015г. эти возможности Азеркосмоса были использованы для компании по обвинению Арцаха в «незаконной» горнорудной деятельности и поджогам территорий на линии соприкосновения.

^[51] Точность современных СИН составляет порядка 1.85 км. за час полёта в автономном режиме. Масса инерциальной системы «средней точности» на лазерных или волоконно-оптических гироскопах составляет 8 кг. и выше, что делает проблематичным их использование на дронах малой и даже средней дальностей.

^[52] https://www.kavkaz-uzel.eu/articles/323660/

^[53] https://kavkazgeoclub.ru/content/yadernaya-turciya-i-region