25 мая 2003 года одновременно с выборами в Национальное Собрание Армении состоялся первый конституционный референдум. Предложенный проект конституционных изменений разрабатывался с 1999 года комитетом, созданным при Аппарате Президента РА.

Первая попытка конституционных изменений, инициированных Робертом Кочаряном, провалилась. «Да» сказали 559687, а «Нет» - 552257 граждан. В соответствии с Законом о референдуме от 2003 года законопроект считался принятым, если за него проголосовало более половины граждан, имеющих право голоса, но не менее одной трети включенных в списки избирателей.

Очередная попытка конституционного референдума была предпринята в ноябре 2005 года. Учитывая провал 2003 года, правительство на этот раз реализовало активную пропагандистскую политику. Был сформирован лагерь «Да», к агиткампании были подключены Республиканская партия Армении (РПА), АРФ «Дашнакцутюн» (АРФД) и «Оринац Еркир» (ОЕ).

В агитационной кампании по проведению референдума также активно участвовал лагерь «Нет», который возглавил оппозиционный блок «Справедливость». Однако в лагере «Нет» существовали внутренние разногласия, в частности, «Национально-демократический союз» (НДС) выступал за тактику бойкота, Народная партия Армении (НПА), напротив, была за активную агитацию позиции «Нет».

Референдум состоялся 27 ноября 2005 года. По официальным данным, лагерь «Да» получил 1 миллион 411 тысяч 711 голосов (94,5%).

Следующая конституционная реформа была инициирована уже Сержем Саргсяном в 2015 году. Референдум состоялся 6 декабря и был признан состоявшимся. Согласно официальным итогам, «Да» получил 825 521 голос (63,37%), а «Нет» - 421568 (32,36%).  Конституционный референдум 2015г. прошел в условиях активной агиткампании: лагерь «Да» сформировали РПА, партия «Процветающая Армения» (ППА), АРФД, а в лагерь «Нет» вошли «Армянский национальный конгресс» (АНК), партия «Наследие», ОЕ.

Специфика агиткампаний

2003г.

О сновной характеристикой первого конституционного референдума стало отсутствие агиткампании. На этом референдуме лагеря «Да» и «Нет» в классическом смысле сформированы не были. Роберт Кочарян представлял лагерь «Да». Что касается лагеря «Нет», то он так и не был четко сформирован. В 2003 году лишь одна из парламентских сил в лице НПА, выступавшая в составе блока «Единство», призвала бойкотировать референдум. Партии ОЕ, АРФД и «Национальное единение» так и не выразили четкой позиции.

Отрицательно к конституционным поправкам отнеслись НДС Вазгена Манукяна и Коммунистическая партия. При этом следует подчеркнуть, что эти две политические силы не стали активно противодействовать инициативе конституционного референдума, и, по-видимому, негативное отношение было обусловлено не содержанием поправок, а в основном их оппозиционным статусом.

Наиболее примечательным для этого конституционного референдума было то, что никакого информирования общественности касательно поправок не проводилось, проект обнародовали всего за 10 дней до голосования, и, как охарактеризовала в те дни пресса, «чисто для ознакомления». Такая ситуация с референдумом была обусловлена ​​главным образом парламентскими выборами, которые проводились в один и тот же день.

Очевидно, что в рамках агиткампании к парламентским выборам на референдум по конституционным изменениям практически не обращали внимания, дебаты разворачивались между соперничавшими политическими силами и обходили собственно поправки. В этих условиях  проект конституционных изменений от 2003г. не набрал достаточного количества голосов.

2005г.

В отличие от 2003г., агиткампания к референдуму в ноябре 2005 года прошла в условиях жесткой конкуренции. Исходя из предыдущего опыта, Роберт Кочарян, который инициировал конституционные изменения (проект был подписан Грайром Товмасяном и Варданом Погосяном), сформировал лагерь «Да», в который вошли Республиканская партия Армении (РПА), АРФД и «Оринац Еркир». Интересно, что на этот раз власти также мобилизовало различных деятелей культуры, которые занимались агитацией фронта «Да». Тем самым правительство стремилось сформировать представление об общественном спросе на необходимость конституционной реформы. Кстати, этот опыт стал широко применяться в последующих избирательных кампаниях.

Лагерь «Нет» также принимал активное участие в этой кампании. О формировании штаба «Нет» заявил оппозиционный блок «Справедливость» (НПА, НДС, партия «Союз конституционное право», ДПА, Блок национальных демократов, НДП, «Республика»). Координатором штаба стал Виктор Даллакян.

В заявлении штаба «Нет» отмечалось: «Сказав «нет» так называемым конституционным изменениям, вы говорите «нет»  режиму, который несет ответственность за организованный 27 октября 1999 года политический террор, который сфальсифицировал итоги президентских выборов 1998 и 2003 годов и парламентских выборов 2003-го, который совершил злодеяния против народа 13 апреля 2004 года, который взял на вооружение политику массовых репрессий и нарушений прав человека».

Однако следует отметить, что, несмотря на это заявление, в лагере «Нет» имелись определенные тактические разногласия. В частности, Вазген Манукян считал необходимым бойкотировать референдум и не ходить на голосование.

Это заявление, по сути, представляло основной тезис агиткампании штаба «Нет», вокруг которого и осуществлялась пропаганда. В целом же в рамках агиткампании к референдуму содержание конституционных изменений не стало предметом широкомасштабных обсуждений и дебатов со стороны двух лагерей. Особое внимание уделялось вопросу о том, не обеспечат ли конституционные поправки Роберту Кочаряну возможность избираться на третий президентский срок. Это был вопрос, на обсуждении которого строилась агиткампания двух лагерей: оппозиция утверждала, что референдум проводится для обеспечения возможности избрания Роберта Кочаряна на третий срок, а лагерь «Да» (РПА, АРФД, «Оринац Еркир») подчеркивал, что такая перспектива исключена.

Референдум в прессе получил название «референдум призраков». Причиной стали массовая фальсификация и вбросы бюллетеней, что нашло отражение также в оценках международных структур. «Чрезвычайно низкая явка избирателей не соответствовала высоким показателям, обнародованным избирательными комиссиями», - говорилось в совместном заявлении делегации Парламентской Ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ) и Конгресса местных и региональных властей Европы, состоящей из 14 членов.

Председатель Венецианской комиссии Джанни Букиккио в свою очередь выразил сожаление по поводу того, что референдум не оправдал ожиданий, конечно, признав его при этом в качестве состоявшегося факта, который еще более приблизил Армению к Европе.

В третий раз инициатором конституционных изменений выступил Серж Саргсян. Согласно конституционным изменениям 2015г., Армения совершила полный переход к парламентской модели правления. В ходе агиткампании к этому референдуму позиции лагерей «Нет» и «Да» были более чем конкретны. Лагерь «Нет» был сформирован Армянским национальным конгрессом (АНК) и Народной партией Армении (НПА), а штаб «Да» был представлен парламентскими силами – РПА, ППА и АРФД.

Агиткампания к референдуму 2015 года широко освещалась в рамках политического «реалити-шоу»: визиты представителей двух лагерей в разные населенные пункты, встречи с гражданами транслировались в прямом эфире. В целом, агиткампания к референдуму отличалась высоким уровнем освещения и широкомасштабного информирования.

Основной пропагандистский тезис представителей лагеря «Да» был основан на смене системы управления. Другими словами, в рамках агиткампании ключевое место отводилось общему политическому содержанию документа, что, по сути, и стало основным предметом освещения средствами массовой информации. Лагерь «Нет» и гражданская инициатива «Не проведете» основной акцент в ходе агиткампании ставили на том, что благодаря этим изменениями Серж Саргсян получит возможность остаться у власти уже в статусе премьер-министра.

Пожалуй, стоит отметить, что дебаты и агитация вокруг этих двух тезисов не давали возможности для обсуждения конкретных положений Конституции и для содержательной полемики.

Особое отношение к конституционному референдуму 2015 года проявила партия «Гражданский договор», которая объявила референдум «ложной повесткой дня». Следует отметить, что накануне конституционного референдума, который намечался на 5 апреля 2020 года, различные политические платформы выступили с заявлениями о «фальшивой повестке дня», напомнив позицию «ГД» по референдуму 2015 года.

Однако необходимо констатировать, что политические реалии 2015 и 2020 годов несопоставимы. Кроме того, партия «Гражданский договор», объявив конституционный референдум в 2015 года «ложной повесткой», не выступала с призывами к бойкоту или игнорированию голосования, а выразила четкую позицию по данному процессу как политическая сила, которая не будет участвовать в агиткампании. Это сравнение выявляет ключевые отличия, поскольку в сложившейся ситуации призыв бойкотировать или игнорировать референдум вне зависимости от того, участвует ли политическая сила в кампании или нет, представляет четкую политическую позицию. Другими словами, если учесть регулировки касательно положительного итога референдума и минимальный порог необходимых одобрительных голосов, то очевидно, что призыв к бойкоту служит косвенной агитацией позиции «Нет».

Агиткампании к конституционным референдумам в Армении практические повторяли траекторию противостояния властей и оппозиции, в таких условиях содержательная сторона изменений часто отодвигалась на задний план. Конституционные изменения воспринимались политической оппозицией как попытка действующих правящих сил укрепить свои позиции и сохранить власть. Как правило, выступавшие с такой инициативой власти и поддерживающие их политические силы преимущественно стремились опровергнуть подобные заявления оппозиции.

Такое отношение политических сил к конституционным изменениям и привело к появлению тезиса, что Конституция той или иной политической силой или группой может использоваться в качестве инструмента обеспечения собственной власти. И зачастую такой подход соответствовал действительности. В таких условиях в преддверии предстоящего референдума одной из главных задач политических властей становится не только организация самого процесса референдума, но и исключение из общественного сознания данного опасения.