Статья опубликована в рамках сотрудничества центра «Орбели» и изданием Iran Daily. 

П роцесс изменения мирового порядка, начавшийся в Восточной Европе украинской войной с февраля 2022 года, как и прогнозировалось, создал предпосылки для существенных перемен также в ряде других регионов. Ареной аналогичных развитий стали как те регионы, которые неизбежно подвергаются воздействию опосредованной конфронтации между Россией и Западом, так и те, где имеются замороженные глубинные конфликты и неприкрытые устремления к ревизионизму. И, как это обычно бывает в подобные исторические периоды, такие процессы часто приводят также к коренным трансформациям в геополитической обстановке и сфере безопасности в различных регионах.

Наиболее очевидными примерами вышесказанного являются существенные изменения, зафиксированные в рамках проблемы Нагорного Карабаха (НК) на Южном Кавказе, а также многослойная гибридная конфронтация, активизировавшаяся по всему Ближнему Востоку в результате очередной эскалации израильско-палестинского конфликта. Безусловно, сложно проследить прямую связь в процессах активизации двух указанных конфликтов. Между тем, временные рамки развития событий и весьма гармоничное стратегическое сотрудничество между основными игроками – Азербайджаном и Израилем – неизбежно обобщают логическую цепочку событий. Так, однодневная агрессия, развязанная властями Азербайджана 19 сентября 2023г. против измученного 10-месячной блокадой народа Нагорного Карабаха, возможно, стала некоторой неожиданностью для претенциозного режима Алиева, но это был максимальный результат в расчетах данного политического плана, приведший к этнической чистке Нагорного Карабаха – насильственной депортации свыше 100 тысяч армян (всего с 2020 года Нагорный Карабах покинули более 150 тысяч автохтонных армян).

Исторический Арцах, который на протяжении тысячелетий был армянонаселенным, целиком остался без коренного населения. Власти Азербайджана не смогли бы осуществить этот акт, который, несомненно, носит геноцидальный характер, без теневых сделок, особенно с ключевым союзником – Турцией, а также с Россией, которая согласно трехстороннему заявлению от 9 ноября 2020г. взяла на себя роль гаранта безопасности в Нагорном Карабахе и разместила в регионе свои миротворческие силы. В числе очевидных составляющих указанной, пусть еще и не публичной, договоренности можно назвать также отказ Азербайджана от переговоров на конкурентных для России западных платформах на данном историческом этапе глобального противостояния и апдейт дискурса вокруг реализации процесса разблокирования региональных коммуникаций в рамках коридорной логики.

Что же касается геополитических, региональных и политических последствий геноцидального процесса в Нагорном Карабахе, то они, по сути, находятся в пределах логики развития реалий, зафиксированных вследствие 44-дневной войны. Иными словами, в результате сделки Россия-Турция-Азербайджан в очередной раз был нанесен существенный удар позициям другого регионального игрока – Ирана, а также западных акторов - Вашингтона и Брюсселя, которые после начала украинской войны инициировали активные субстантивные шаги по ослаблению роли Москвы на Южном Кавказе.

Успешная военно-стратегическая операция Азербайджана не могла не вдохновить одного из его ключевых партнеров в большом регионе – Израиль. Тель-Авив уже давно пытается найти коренное решение касающейся Израиля и самой взрывоопасной в сегодняшнем мире, кровавой палестинской проблемы, особенно для сектора Газа, население которого составляет около 2,4 миллиона палестинцев и который считается одним из самых густонаселенных районов на земле.

Очень подходящим поводом для реализации такой политики стало осуществленное 7 октября 2023 года «неожиданное» крупномасштабное нападение палестинской исламской радикальной организации ХАМАС на Израиль, которое привело к беспрецедентному людскому, материальному и репутационному ущербу (более 1200 жертв, 250 захваченных в плен). Стоит ли говорить, что несмотря на самые серьезные стратегические цели, инициированная палестинским истеблишментом операция «Наводнение Аль-Акса» имела огромные просчеты на тактическом уровне (поскольку явно содержала компоненты, характерные для террористических атак, направленные в том числе против гражданского населения). В частности, выбор периода для подготовленного ХАМАСом на протяжении длительного времени нападения на Израиль был также определен с целью сорвать процесс саудовско-израильского урегулирования, имеющий стратегическое значение с точки зрения решения проблемы. палестинской проблемы. Указанное обстоятельство является краеугольным, поскольку, например, «Соглашения Авраама», подписанные между рядом важных арабских стран (ОАЭ, Бахрейн, Судан, Марокко) и Израилем при посредничестве США в 2020-2021 гг., были справедливо оценены палестинцами как стратегическое упущение, поскольку была подорвана логика действий против еврейского государства единым общеарабским фронтом. Эти соглашения предполагали полное решение арабо-израильского конфликта одним пакетом исключительно в границах, существовавших до Шестидневной войны 1967 года, и параллельно с созданием палестинского государства со столицей Восточный Иерусалим. И особенно активизированный с середины 2023 года усилиями того же Белого дома процесс урегулирования Саудовская Аравия – Израиль, одной из ключевых предпосылок которого выступало требование о создании палестинского государства, постепенно утрачивал свою важность по сравнению с другими обещанными Эр-Рияду стратегическими возможностями (например, реализация саудовской ядерной программы, новые перспективы сотрудничества в военно-технической сфере), а в случае успеха однозначно оказал бы негативное воздействие на реализацию конечных целей палестинского движения. Таким образом, в контексте вышесказанного, продолжающаяся уже 5 месяцев беспощадная война между Израилем и ХАМАСом по меньшей мере в среднесрочной перспективе решила проблему палестинской стороны – временно торпедировала урегулирование между Эр-Риядом и Тель-Авивом.

Что касается Израиля, то последний не менее успешно использует реалии промежуточного мирового порядка – по логике формулы «война – это возможность».

В частности, явная цель состоит в том, чтобы максимально изменить в контексте собственной повестки нынешний статус-кво палестинского вопроса как «опухолевой» нерешенной проблемы, доставшейся в наследие от предыдущего миропорядка. Речь идет о том, чтобы установить по крайней мере в краткосрочной перспективе полный контроль над сектором Газа, а в дальнейшем, в случае возможности, и вовсе добиться отмены плана по формированию Палестинского государства.

В ответ израильская армия проводит в секторе Газа «карательную операцию» под кодовым названием «Железные мечи», заявленной целью которой является ликвидация власти ХАМАСа в секторе Газа и формирование более контролируемого правительства в регионе. Между тем, из нынешней трехэтапной операции израильской армии можно сделать вывод, что планы Тель-Авива в Газе более глубинные, нацеленные на максимальное опустошение территории. И несмотря на призывы и требования, регулярно озвучиваемые международным сообществом, а также ключевыми союзниками Израиля, самое правоцентричное, прорелигиозное правительство, сформированное за всю историю этой страны, продолжает свои военные операции, в которых явно просматриваются  элементы преступлений против человечности (в результате действий ВС Израиля на данный момент зафиксировано около 28 тысяч погибших и 67 тысяч раненых, 70% населения региона было вынуждено покинуть свои дома). Но в то же время глубинные цели израильской стороны не приводят к существенным результатам, особенно из-за принципиальной позиции Египта и Иордании, которых также поддерживают Иран, Турция, другие арабские и мусульманские страны, ООН, ЕС и т.д.

В ойна в секторе Газа также имеет достаточно глубокий геополитический пласт. Именно вследствие этого она содержит предсказуемые риски расширения и перерастания в войну регионального масштаба, несмотря на заметные усилия основных акторов удержать процессы на контролируемом уровне.

В частности, одним из очевидных пластов этого противостояния является ослабление регионального влияния Ирана, распад «оси сопротивления». Это укладывается в логику основной программы Израиля, которая нацелена на решение задачи по улучшению ситуации с экологической безопасностью, в частности, на окончательную нейтрализацию возможных угроз со стороны проиранских структур, размещенных в Сирии и Ливане. Наряду с противостоянием Израиля и ХАМАСа на это направлены военная эскалация на израильско-ливанской границе и частые военные операции Израиля в Сирии. Однако, несмотря на кажущиеся сложности, реалии сегодняшнего мира позволяют оценить перспективу реализации вышеуказанных программ Государства Израиль как весьма реалистичную. Конечно, они не смогут добиться успеха без всесторонней поддержки, оказываемой Израилю союзниками, в особенности США, на военном, дипломатическом, политическом, финансовом, психологическом и других фронтах.

Именно благодаря дипломатическому и стратегическому щиту, предоставленному Вашингтоном, Израиль может, несмотря на разнообразное внешнее давление, продолжать решать свои проблемы в секторе Газа ценой усугубления гуманитарной катастрофы. Одним из стратегических направлений ключевой роли США является нейтрализация единых и эффективных антиизраильских действий в регионе с привлечением формальных акторов –  различных арабо-мусульманских стран. Хотя справедливости ради следует отметить, что сложная конкурентная среда в регионе между рядом акторов – Турцией, Саудовской Аравией, ОАЭ, Египтом, Катаром, Ираном и т.д. – также не позволяет сформировать единый антиизраильский фронт. Например, интересам всех названных акторов отвечает ослабление регионального влияния Ирана или напряженность в отношениях Египет-Израиль, Египет-США т.д. Именно вследствие этого ряд акторов, обладающих значительным потенциалом влияния на Израиль и войну в целом, за исключением жесткой антиизраильской риторики и некоторых формальных дипломатических шагов, иных более существенных действий не предпринимают. Например, Турция, через территорию которой осуществляется львиная доля поставок нефти в Израиль. Так, если бы хотя бы на неделю были прекращены различные поставки через территорию этой страны в Израиль, это могло бы оказать значительное влияние на потенциал еврейского государства продолжать войну. Более того, именно Иран неоднократно заявлял об этой тактике, которая, однако, как мы видим, не реализуется в силу вышеупомянутых конкурентных реалий.

Тем не менее, параллельно с войной в секторе Газа очевидны тенденции роста напряженности в регионе, которые хоть и оценивается в рамках формулы американо-иранской конфронтации, но все же преимущественно укладываются в контекст природы Ближнего Востока. В частности, значительное воздействие на региональные процессы оказывают многие неформальные игроки, которые, хотя и связаны с некоторыми ближневосточными и внерегиональными акторами, однако не находятся под их полным влиянием. В их числе, например, «Исламский джихад» в Палестине, хуситы «Ансар Аллах» в Йемене, «Хезболла» в Ливане, «Катаиб Хезболла» в Ираке, множество аналогичных структур в Сирии, ряд террористических группировок – «Исламское государство», «Аль-Каида», которые всегда используют любую эскалацию в регионе для достижения своих целей и интересов. Наглядным свидетельством этому служит дестабилизация ситуации в Красном море и Аденском заливе йеменской «Ансар Аллах» в поддержку ХАМАСа, регулярные нападения на Израиль со стороны «Хезболлы», нападения различных иракских и сирийских группировок на американские военные базы в этих странах, активизация «Исламского государства» также в Иране и т.д.

Резюмируя, можно констатировать, что глубинные геополитические трансформации напрямую проявляются также на Ближнем Востоке, оказывая существенное влияние на геополитический имидж и имидж безопасности этого региона. Регулярно фиксируемая в регионе разнородные военные эскалации служат своеобразным сигналом о возможности более масштабной конфронтации, вопреки глобальным устремлениям по ее предотвращению.

Разумеется, одним из содержательных направлений этих процессов является нацеливание на иранскую систему влияния, в ответ на что мы становимся свидетелями многопланового задействования «оси сопротивления». Сформированная именно для таких стратегических сценариев «ось», поглощая усилия и внимание оппонентов Тегерана, в нынешних условиях в свою очередь дает Ирану возможность прибегнуть к новым тактическим формулам – с целью расширить зону влияния также в сопредельных регионах.