Не грешен тот, кто не родился

Не следует думать, будто депутат с лингвоментальностью, более подобающей носителю криминальной субкультуры, менее хочет  справедливости, нежели тот, кто использует академический армянский или произносит высокопарные речи о правах человека. Государство стремится установить справедливость, которая заложена в основу криминальной системы ценностей. Желания, казалось бы, совпадают, различны лишь избранные методы. Криминальный мир разрабатывает свои специальные правила поведения и строжайше следит за их соблюдением, для него неприемлема предложенная государством всеобщая обязательная модель поведения. Государство в свою очередь несет ответственность за обеспечение гармоничной жизнедеятельности всех социальных групп, посему ни в коем случае не может идти на компромиссы. Тем более что преступный мир для достижения своих целей зачастую использует методику насильственного принуждения, подавления чужой воли.

Постсоветская Армения помимо неполноценного социального, экономического, политического капитала унаследовала также целый букет неписаных законов, регулирующих общественные отношения, в которых криминал (говоря на советском «латинском», «воровской мир») играет особую, уникальную роль. Это вовсе не означает, что Советский Союз в плане государственного управления, установления законности и порядка находился в гармоничных отношениях с криминалом: просто при надобности, когда не хватало влияния, по крайней мере не отказывались от помощи представителей этой субкультуры. «То, что не можем сделать мы, сделают они»: таков был подход, поскольку в законах криминального мира четкость была главным предусловием. На четкость ссылалось также политическое руководство СССР, и тем самым подходы государства и криминального мира в вопросе установления порядка в уголовно-исправительных учреждениях совпадали.     

Законы криминального мира запрещают какие бы то ни было отношения с государственной системой, однако оба этих полюса по разным каналам умели обеспечивать контакты. Именно поэтому ни у одной из сторон не возникало желания «вторгнуться в зону влияния» другой, следовательно, и конфликты были в основном символическими, не считая кровавых событий 1940-х годов. (В годы Великой Отечественной войны советское руководство предложило ряду «воров в законе» вместо отбывания наказания пройти службу в рядах Красной армии и получить свободу, повоевав за Родину. Часть криминального мира приняла это предложение, другая предпочла оставаться верной правилам воровского мира. В результате те, кто согласились на предложенное государством условие, были признаны «предателями», и после войны между этими двумя преступными группировками началась ожесточенная борьба.)  В итоге институт криминального мира в советскую эпоху не исчез, но и не сросся тесно с системой государственного управления, то есть они не были наделены должностными полномочиями, и каждый знал свои пределы и рамки, за которые просто не выходил.

В 1990-х пришедшее в Армении к власти либерально-демократическое движение по крайней мере в идеологическом плане было антиподом криминальной модели поведения, и предполагалось, что этой субкультуре должна быть объявлена непримиримая борьба. Существовала серьезнейшая угроза, что в отсутствие государственных институтов, в тяжелых социально-экономических и военных условиях криминальные элементы могут нарастить аппетит по части захвата также  политической власти.

Прежний формат взаимоотношений был применим лишь в условиях советской власти, а независимость заставляла каждого самому заботиться о себе. Государственный бюджет и «воровская касса» (общак) были практически на нуле, посему началась гонка за экономическим капиталом. Вследствие войны в Армении сформировалась также третья – военная – прослойка, которая непосредственно принимала участие в боевых действиях. Забегая вперед отметим, что победное завершение Арцахской войны создало для последних благодатную почву, чтобы завладеть экономическими благами.      

Политическая власть с одной стороны создавала институты (армию, МВД, Службу национальной безопасности), а с другой – боролась с криминальными элементами. И хотя в эту историческую эпоху властям удалось оттеснить последних со сцены, однако полностью избавить систему государственного управления от криминальной олигархии не удалось.

После заключения соглашения о перемирии в 1994г. политическая власть в стране находилась в довольно истощенном состоянии, и в этот период военные сумели представить заявку на получение политической власти. Военная элита не признавала криминальные порядки, однако предпочитала жесткую дисциплину, а посредством иерархии определялся уровень индивидуальных взаимоотношений. 

В 1998г. условная интеллигенция в Армении руль политического управления окончательно уступила условной военной касте. Эпитет «условный» и в том, и в том другом определении отнюдь не случаен, поскольку за минувшие 30 лет Армения так и не обрела характерной ей четкой системы ценностей. Избавить страну от «криминализации» удалось, однако административная элита власти видела реализацию жизнедеятельности государства не в устранении порочных явлений, а в периодических компромиссах с представителями этой прослойки. Отличались лишь доли. Если в 90-х академическое крыло власти оказывало сопротивление исходя хотя бы из физиологической несовместимости, то в 2000-х это сопротивление постепенно ослабло. Это было продиктовано общей политической выгодой, несущей в себе экономическую компоненту. Периодическое распределение и перемещение капитала между разными групповыми интересами в конце концов стало определяющей нормой для политических отношений. И это было вполне естественно, поскольку основными характеристиками власти служили не переоценка системы ценностей и чувство долга перед своей общественностью, а решение проблемы обеспечения экономического благосостояния и посредством этого максимально длительного удержания власти. В этом плане существенную поддержку оказывал криминальный мир. Последние более мобильны в вопросе распределения благ, и не случайно встречи высокопоставленных должностных лиц и представителей воровского мира  стали в Армении обычным явлением. В итоге криминальные порядки на глубинном уровне проникли во внутреннюю жизнь страны и надолго сохранили свои позиции. Пожалуй, с определенными оговорками, исключением стало обеспечение безопасности государства, что обусловлено было больше экзистенциальными, нежели естественными желаниями властей.  

В 2018 году одним из лозунгов политических перемен стало провозглашение смены системы ценностей. Задекларированный принцип, конечно, приветствуется, и его необходимость невозможно опровергнуть.  В Новой Армении криминальные порядки не могут служить основной движущей силой, регулирующей общественные отношения, однако они все еще продолжают сохранять позиции в политической системе. Произошедшее 21 января 2020г., в ходе обсуждения в Национальном Собрании РА законопроекта о криминальных авторитетах, служит тому наглядным доказательством.

Парламент страны, в принципе, является отражением реальности. Избежать этого не удавалось прежде, не удается сейчас и не удастся также в будущем. В парламенте представлены разные социальные группы, у которых свои представления о справедливости и свободе. Эти люди оказались там с помощью групп, имеющих вышеуказанную систему ценностей. Нередко они служат в НС рупорами носителей этой субкультуры, и подобные явления содержат в себе также месседж «находящейся в сложных условиях братве». 

Не следует думать, будто депутат с лингвоментальностью, подобающей криминальной субкультуре, меньше хочет справедливости, нежели тот парламентарий, который говорит на академическом армянском и произносит высокопарные речи о правах человека. Государство хочет установить справедливость, которая заложена также в основу криминальной системы ценностей. Желания, казалось бы, одни и те же, различаются лишь избранные методы. Криминальный мир устанавливает собственные правила поведения и строго следит за их соблюдением, для него неприемлема предложенная государством всеобщая обязательная модель поведения. Государство в свою очередь несет ответственность за обеспечение гармоничной жизнедеятельности всех социальных групп, посему ни в коем случае не может идти на компромиссы. Тем более что преступный мир для достижения своих целей зачастую использует методику насильственного принуждения, подавления чужой воли.      

Что получается в итоге? Фактически государство провозглашает манифест о пересмотре системы ценностей и объявляет войну криминальным элементам, четко обозначает границы и начинает изменения на уровне закона. Одна из парламентских фракций не напрямую, завуалировано дает понять, что выступает против такого формата законопроекта. В ходе дебатов страсти в парламенте накаляются, однако проект все же принимают. Естественно, представители криминального мира не будут сидеть сложа руки и примут контрмеры против правоохранительной системы, не исключается, что и против государства. 

Борьба не будет легкой, поскольку государство в вопросах реформирования полицейской системы и других силовых центров нередко проявляет медлительность. Между тем силовые структуры в этом случае играют решающую роль. Самым эффективным средством борьбы с криминальным миром служит становление надежной полицейской и судебной системы. Системы, которой будут доверять граждане и которой будут отдавать предпочтение при регулировании общественных отношений. Объявление войны не является еще достаточным условием, поскольку это не станет сюрпризом для криминального мира, всегда ожидающего наступления со стороны государства.   

Основной функцией государства должно стать обеспечение в стране должной морально-психологической атмосферы, экономической активности. Улучшение бытовых условий в уголовно-исполнительных учреждениях может существенно сократить криминальные риски. Наряду с этим политическая власть на самом высоком уровне должна служить примером для общества – и не на словах, а на деле, активными действиями отрицать порочные порядки. Это возможно сделать в Ереване и в особенности в регионах посредством резкого увеличения числа развлекательных, культурных, спортивных и прочих мероприятий. У людей нет альтернативы организации своего досуга, а преступный  мир достигает своего звездного часа в социально необеспеченных, деморализованных обществах, в которых граждане, особенно представители молодежи, из-за низкого уровня занятости насыщают свою повестку изучением «криминальной анатомии», тем более что «воровской мир» поощряет вовлечение молодежи. Сложно противостоять соблазну освоить все это, и тем труднее отказаться.